Автор: Борис Готман





Продолжение



Одно мне было понятно, поскольку нашему комбату был абсолютно чужд антисемитизм, он искренне полагал, что Шолохов действительно огорчён отсутствием Эренбурга на съезде и вправду переживает его "творческие неудачи".



Пока я соображал, что ответить комбату о выступлении Шолохова на писательском съезде, из-за сосен, высаженных вдоль главной аллеи, послышался топот сапог – кто-то бежал достаточно резво.



В просветах между ветвями увидел, что это помощник дежурного по училищу, сержант из нашего батальона. Он тоже заметил нас с комбатом и резко свернул через газон в нашу сторону.



Со всеми полагающимися уставными формальностями, которые комбат сам всегда пунктуально выполнял, сержант сообщил, что "товарища подполковника срочно вызывает начальник училища".



Получив разрешение идти, помдеж лихо развернулся кругом и побежал обратно, правда, уже не так резво.



-Потом продолжим наш разговор, - подполковник козырнул и быстро зашагал к зданию штаба.



Я вернулся к взводу, который уже заканчивал уборку…



Ближайшие недели служба и учёба шли своим чередом без всяких серьёзных происшествий. Приближалась сессия, начинались зачёты.



Одним из первых должен был быть "зачёт с оценкой" по истории военного искусства.



Как и многие другие наши предметы, он был секретным: учебник с грифом "секретно" и прошитые и опечатанные тетради с тем же грифом для конспектов лекции преподавателя - огромного двухметрового полковника, который в следующем году должен был читать нам военное администрирование.



В прошлом он был разведчиком, потом особистом; говорили, что даже дослужился до генеральского звания, но за какие-то провинности его вернули в полковники.



Он производил устрашающее впечатление не только ростом и шириной плеч, но, особенно, своими огромными ручищами.



Несколько раз полковник, рассказывая о некоторых эпизодах своей прошлой службы, показывал нам эти свои лапы и, медленно поворачивая ладони, произносил одну и ту же фразу: "Через эти руки прошли сотни врагов…", правда, однажды сказал нечто неожиданное: "Я вот этими руками добывал в Испании золото для нашей Родины".



Больше он о своей золотодобыче в Испании ничего не говорил. Только много позднее стал понятен смысл этих его слов…



Так вот, о предстоявшем дифференцированном зачёте.



Для тех, кто не знаком с секретным делопроизводством, скажу, что все материалы с "грифами" хранятся в спецбиблиотеке, откуда их получают так называемые взводные "секретчики" в опечатываемых чемоданах и раздают до занятий под роспись курсантам, а после занятий собирают и сдают в библиотеку.



Это я к тому, что никаких шпаргалок не приготовишь – можно и статью схлопотать.



А история военного искусства предмет очень объёмный, зачёты проходили в форме контрольной работы на шесть часов, в которой требовалось описать во всех подробностях, с картами и схемами действий сторон, какие-нибудь сражения прошлой войны.



Брать учебники и конспекты из спецбиблиотеки в день зачёта не разрешалось…



Хотел бы я посмотреть на гения, который был бы в состоянии по памяти описать многодневные боевые действия нескольких армий, а иногда и фронтов!



Каждая операция, даже самая на вид простая, при выполнении обрастает вдруг всякими непредвиденными сложностями.



Забегая вперёд, скажу, что в этом нам очень скоро пришлось убедиться на практике: через несколько месяцев наша рота участвовала в больших показательных учениях Генштаба.



Что значит большие учения? В их ходе две дивизии (около 50 тысяч человек!), укомплектованные только курсантами и слушателями, должны были отработать тему "Оборона и наступление дивизии в условиях применения ядерного оружия".



И вот после десяти дней тренировок, когда, казалось бы, всё отработано, как на ящике с песком, авиация вдруг чуть не разбомбила нашу ротную колонну вместо мишеней, установленных в километре от нас, а танковый полк вместо "накатанной" полосы наступления ворвался в тыл маршальских трибун!



Благо обошлось без жертв. У нас только покалечило несколько машин, по счастью не тех, в которых было оборудование и боеприпасы для имитации ядерного взрыва, а это были прообразы термобарических огнемётов, и если бы зацепило их, от колонны не осталось бы ничего, кроме пепла.



Такое вот военное искусство… Но вернёмся назад.



Утром в день зачёта полковник зашёл в аудиторию, принял рапорт о нашем прибытии и готовности, достал из портфеля пачку сброшюрованных, прошитых и опечатанных бланков и дал их "секретчикам", чтобы по его команде раздали их под роспись курсантам.



Затем он повернулся к взводу и спросил, есть ли у кого шпаргалки, учебники или конспекты.



-Ладно, - в ответ на дружное молчание сказал бывший разведчик, - будем считать, что мы друг друга поняли. "Секретчики", раздать бланки, на первом листе напечатана тема. Желаю удачи!



Он повернулся было выйти из аудитории, но вдруг, словно вспомнив о чём-то, обернулся в мою сторону и сказал:



-Пойдём со мной, замкомвзвода, будешь сдавать мне лично!



Продолжение следует…