26 апреля, 2017.



Валентин Катасонов
Одним из ключевых вопросов мировой экономики и международных финансов являются офшорные юрисдикции, в которых бизнес скрывает от налогообложения триллионы долларов своих прибылей и активов. Однако помимо них в мире имеются и иные «налоговые гавани», о которых редко говорится и которые никто уничтожать не собирается. Речь идет о так называемой благотворительности. За этой вывеской в некоторых странах скрывается бизнес, пользующийся полным или частичным освобождением от налогов. Статус «благотворительных» могут получать компании, банки, фонды, некоммерческие организации.
Особый размах благотворительная деятельность получила в США, в неё прямо или косвенно вовлечено несколько миллионов человек. Когда в своё время мне пришлось бывать в американских университетах (начало 1990-х годов), я с удивлением узнал, что одной из наиболее востребованных специальностей является fund-raising - работа по добыванию грантов и иной помощи из благотворительных фондов (БФ). Этой «науке» студентов учат несколько лет, затем они идут на работу в те организации, которые полностью или частично зависят от пожертвований БФ.
Вот некоторые обобщённые данные о масштабах благотворительной деятельности в США. На конец 2015 года в США имелось полтора миллиона (точная цифра 1.521.052) организаций, занимающихся благотворительной деятельностью (charitable organizations). Это, в первую очередь, «классические» благотворительные фонды (charity funds), число которых приближается к 90 тысячам. Они делятся на частные и публичные. Частные управляются учредителями (например, Фонд Форда, Фонд Рокфеллера, Фонд Карнеги). Публичные формально дистанцируются от каких-то конкретных фигур или компаний и действуют в интересах всех благотворителей, перечисляющих средства в фонд. В особый класс выделяются благотворительные трасты, которые имеют большое количество разновидностей: Charitable Remainder Unitrusts, Charitable Remainder Annuity Trusts, Charitable Lead Trusts и т.д. Сегодня большую популярность приобретают организации под названием Donor advised funds (DAF). Это фонды, которые формально управляются не учредителями, а специализированными профессиональными организациями, но учредитель имеет право в любое время подключаться к процессу управления. В 2013 году с помощью механизма DAF осуществлялось управление более чем 217 тысячами специальных банковских счетов. Имеется также большое количество (57 тысяч) так называемых вспомогательных организаций (Supporting Organizations), которые выступают в роли консультантов или брокеров на рынке благотворительного финансирования.
Громадный сегмент бизнеса, основанный на так называемой благотворительности (charity business), возник в США в прошлом веке. В этом секторе в общей сложности работает более 10 млн. человек, или 7% всех занятых в американской экономике. В 2012 году активы различных благотворительных структур публичного типа (public charities) составили свыше 3 трлн. долл., их доходы были равны 1,65 трлн. долл., а расходы – 1,57 трлн. долл. Конечно, основная часть активов, доходов и расходов связана с классическим бизнесом и работает на приумножение прибылей. Выделенные в виде «твёрдого остатка» расходы на благотворительность (charitable givings) в 2014 году составили 359,04 млрд. долл., а в 2015 г. выросли до 373,25 млрд. долл. Это рекордная сумма в абсолютном выражении за четыре десятилетия наблюдений. В относительном выражении это примерно 2,1% ВВП США. Для сравнения: средний уровень благотворительных трансфертов за предыдущие четыре десятилетия был равен 1,9% ВВП. Выделяются четыре основных источника благотворительных пожертвований: 1) частные пожертвования (268,28 млрд. долл. в 2015 г.); 2) имущество по завещаниям (28,72 млрд. долл.); 3) пожертвования корпораций (18,46 млрд. долл.); 4) пожертвования благотворительных фондов (57,19 млрд. долл.).
А в какие сферы направлялись пожертвования? Целевая раскладка в 2015 году была следующей (%): религиозная сфера – 32; образование – 15; гуманитарная помощь – 12; благотворительные фонды – 11; здравоохранение – 8; прочие цели (охрана окружающей среды, защита диких животных, культура и искусство, международные проекты) – 22.
Схемы благотворительных трансфертов весьма разнообразны. Может быть прямая передача средств от донора к конечному бенефициару. Тут всё большую роль приобретает благотворительность online (с использованием Интернета и даже цифровых валют). Может быть передача помощи через посредника (в качестве которых выступают благотворительные организации и фонды). Может быть передача от донора к благотворительному фонду, при этом последний сам принимает решение кому и в каком объеме выдавать помощь. И так далее.
Американские экономисты и социологи полагают, что роль благотворительных структур в перераспределении валового продукта страны будет в дальнейшем только возрастать. Согласно исследованию, проведенному в 2010 году под эгидой Bank of America, через механизмы благотворительных институтов в период 1998-2052 гг. (всего 55 лет) в Америке будет перераспределено от 21,2 до 55,4 трлн. долл. В среднем на год получается от 380 млрд. до 1 трлн. долл. К середине текущего века масштабы перераспределения валового продукта через благотворительные институты (а они почти все имеют негосударственный статус) будут сопоставимы с перераспределением через государственный (федеральный) бюджет. Мол, государство в социальной сфере будет «отдыхать», всю «социальную ответственность» возьмет на себя частный бизнес.
Я уже писал о том, что Европа в ХХ веке сильно уступала Соединённым Штатам по масштабам развития «благотворительной экономики», но с начала ХХI она начала быстро создавать эту новую отрасль. По оценкам организации European Foundation Centre, в Европе уже в 2010 году работало более 110 тыс. благотворительных организаций; в фондах трудилось около 1 млн. сотрудников; благотворительная помощь в расчёте на год достигла суммы 100 млрд. евро.
Причина «благотворительной горячки», охватившей Новый и Старый Свет, банально проста: бизнес и обеспеченные граждане желают получить максимально благоприятный налоговый режим. Особенно сегодня, когда началось наступление на многие офшоры. Благотворительные фонды освобождаются как от налога на прибыль, так и налога на имущество. В США, в частности, этот статус БФ зафиксирован в Налоговом кодексе. Уплачивается лишь специальный налог, почему-то называемый акцизом (excise tax) в размере 1-2% от чистого инвестиционного дохода (net investment income). Напомню, что в настоящее время налог на доход компаний в США взимается по ставке 35% (Трамп обещал снизить ее до 15-20%). Примерно такой же налоговый статус имеют европейские благотворительные фонды.
Не менее важным является то, что налоговые льготы получают и первичные доноры. Как те, кто работает с благотворительными фондами, так и те, кто действует без посредников. Физические лица получают льготы по подоходному налогу, а компании – по налогу на прибыль. Для состоятельных физических лиц особо важно получение такой льготы, как освобождение от налога на наследство или дарение. В большинстве стран Запада налоги на наследство взимаются по прогрессивной шкале. Потолок налога равен в отдельных странах следующим величинам (%): Испания – 34; Чехия – 40; Великобритания – 40; Германия – 50; Франция – 60. Примечательно, что в США при президенте Буше налог был вообще отменен, но ненадолго, в 2011 году его снова вернули. Здесь ставка этого налога зависит от законов штатов. Максимальная величина – 55%. Благотворительные фонды принимают имущество уходящих из жизни богачей, при этом наследники рассматривают этот трансферт как передачу имущества в трастовое управление. Особенно если речь идёт о «семейном» имуществе и «семейных» фондах. Ярким примером таких «семейных» благотворительных фондов является сеть фондов клана Рокфеллеров: Фонд Рокфеллера, Фонд братьев Рокфеллеров, Фонд семьи Рокфеллеров.
Олигархические семейства могут использовать для ухода от налогов одновременно множество фондов. Например, в 1970-е годы семейство Рокфеллеров укрывало своё богатство более чем в 100 благотворительных и трастовых фондах. Здесь между олигархами могут существовать негласные соглашения о взаимных услугах в виде предоставления «товарищам по классу» «крыши» своих фондов.
Благотворительная деятельность многих фондов и организаций, отражаемая в их отчётах и глянцевых буклетах, может быть лишь небольшой частью их деятельности. Зачастую это только верхняя часть айсберга. Благотворительность – это то, что напоказ. То, что финансируется за счёт прибыли (да и то не всей, а только части). А нижняя часть айсберга, которая под водой, просматривается плохо. Речь идёт о том, что БФ занимаются обычными финансовыми операциями, причём зачастую весьма рискованными. Финансовые результаты таких операций могут вообще не отражаться в отчётах БФ, а выводиться в другие структуры, формально никак не связанные с данным фондом, но контролируемые главными бенефициарами этих запутанных схем (теми же Рокфеллерами и прочими миллиардерами). Можно лишь отметить, что благотворительные фонды в Европе более консервативны и инвестируют в ценные бумаги с низким риском (например, в казначейские облигации). БФ в США ведут более рискованный бизнес, вкладываясь в корпоративные бумаги, причем не только в облигации, но и в акции. Участвуют они и в капитале хеджевых фондов, работают с производными финансовыми инструментами и т. п. В общем, под прикрытием «благотворительности» занимаются примерно тем же, чем занимаются обычные спекулянты.
Примечательно, что БФ (особенно американские) имеют такую привилегию, как упрощенная финансовая отчётность. Финансовые регуляторы не проверяют их так дотошно, как проверяются обычные коммерческие организации. Вот что пишет о «прозрачности» БФ А.В. Левченко в своей работе «Благотворительные фонды на рынке ценных бумаг: «Информационная открытость благотворительных фондов достаточно низка. В связи с отсутствием требования обязательной публикации отчетности для всех благотворительных фондов, только некоторые благотворительные фонды раскрывают свою отчетность, причем в различном объеме и различной форме. Сложность также представляет отсутствие равных критериев оценки имущества, большая часть которого может быть представлена в неликвидной форме (некотируемые акции без права голоса, собрание картин и т. п.), связана с определенными обязательствами. Представление о размещении активов фондов чаще всего возможно составить только на основе опросов». По сути, за фасадом благотворительности кипит привычная жизнь капиталистов с их погоней за прибылью. Сегодня самым крупным БФ в мире является Stichting INGKA Foundation. Он принадлежит шведскому миллиардеру Ингвару Кампраду, основателю и владельцу компании IKEA. Его благотворительный фонд владеет почти всеми предприятиями ИКЕА. Активы фонда оцениваются как минимум в 40 млрд. долл. Если предположить, что рентабельность активов составляет 5% (весьма скромное предположение), то годовая прибыль должна составить 2 млрд. долл. На этом фоне благотворительная помощь, которую оказывает Фонд Кампрада, выглядит мизерной. С моей точки зрения, Stichting INGKA Foundation – просто гигантский офшор.
В заключение приведем мнение известного американского экономиста и политического деятеля Линдона Ларуша по поводу того, что представляют собой БФ: «Фонд (благотворительный фонд. — В.К.) в первую очередь основан на ростовщичестве. Это чистая рента. Фонд — это не более чем финансовая корпорация, которая обычно имеет какое-то освобождение от налогов — расходы на благотворительность и т. п… Главная цель фонда — увековечить себя путем самовоспроизведения на основе ростовщичества. Подобного рода фонды играют доминирующую роль в европейском и американском обществе. Право на большую часть финансовой собственности принадлежит этим фондам. Теперь эти фонды извлекают свою прибыль из ренты в самых различных формах. Они инвестируют в ценные бумаги. Они инвестируют в торговлю ради извлечения торговой прибыли, подобно международным пищевым, зерновым картелям. Фонды идут только на минимальный риск. Они одалживают свои деньги предпринимателям, которые берут риск на себя. Они являются финансовой силой, стоящей за банками, страховыми компаниями и т. п. В результате этого они контролируют большинство людей в экономической жизни. Кроме того, они также занимаются благотворительностью: они раздают дотации, с помощью которых контролируют образование, науку, культуру и искусство. Они контролируют прессу, основную часть прессы. Действительно, мы имеем общество, в котором люди говорят: правительство делает это, правительство делает то. Нет! А вы посмотрите, кто стоит за правительством и вынуждает делать те или иные шаги. Существует вот эта форма паразитирования на теле общества. Они, фонды, подобны раку».