Автор: Виктори Сердюк





Вот уже год Фрэнк не ходит гулять в парк,

Сколько помнит себя, он всегда был уныл.

Год уж как Фрэнк пьет только коньяк

И обо всём и всех он уже забыл.

Даже архангелы в ряд у его окна,

Крыльями тихо шуршат, умиряя пыл,

Но между ними с Фрэнком стоит стена –

Аня, которую Френки всегда любил!

Всего лишь год назад он бежал домой,

Запах еды его кутал всегда с порога,

Он подарил бы ей целый мир, только ей одной…

Но ведь она кокетка и недотрога:

Бог дал глаза ей цвета небесной пыли,

Аня всегда могла дать ему совет,

Только уж год как Аню совсем забыли,

В доме у Фрэнка просто погас свет.

Фрэнки влачит свою жизнь, как сломанную игрушку,

Помнит еще как Аня любила джаз,

Как всегда, перед сном целовала его в макушку,

Помнит и ночь, в которую в первый раз

Фрэнк целовал ее словно мальчишка, школьник…

Аня сидела, нежно смотрела вдаль

Она цветами заставила подоконник,

Дав понять Фрэнку, кто в этом доме царь!

И год назад он пришел и нашел письмо:

«Я ухожу… мне больно, и Ты терпи!»

Фрэнки стоял и смотрел в окно,

Он ей звонил, но шли лишь одни гудки.

Тут Фрэнк и понял, что Отче его покинул:

- Что же я сделал? Где заглянул за край?

Мучал себя Фрэнк, а после на всё задвинул, -

Бог мне сначала дал, да и отнял рай!

Год пролетел, а Фрэнк будто был в коме:

Пыль по углам, из паутинок кружева.

Фрэнк позабыл про всё и в его доме

Ани и след простыл, будто и не жила.

Пьяный настолько, что мир для него шаток,

Фрэнк принимает решение изменить.

«Ани же нет! Значит к черту ее порядок,

К черту здесь все, ее надо скорей забыть!»

И с чердака по лестнице вниз слетают

Сумки, коробки, коробочки, короба!

Черт их поймет, да кто этих пьяных знает?!

Фрэнки решает в них заглянуть сперва.

Анины книги, бумажки, журналы, строки,

Записи, коих не видел бы белый свет…

Фрэнк и не знал, что Божьи пути далеки,

Что наш могучий Отче держит за нас ответ.

В старых бумагах Фрэнки находят бланки:

«Клиника… госпиталь… Рак и еще счета.

Фрэнк ощутил себя словно бы те собаки,

Которых бьют без продыху… Пустота.

Он протрезвел мгновенно, ушло забвенье,

Мир содрогнулся, будто бы и не жил.

Фрэнк ощутил, что ушло падение,

Только теперь он всё для себя сложил!

Он ведь души не чаял, любил без края,

«Высокие риски… метастазы уже в костях…»

Он вспоминал ее, как она страдая

Выла в подушку, ему говоря, что «страх

Вдруг охватил ее, только же ты не бойся,

Фрэнки любимый, я ведь всегда с тобой!

Фрэнк целовал ее, говорил: «Умойся!

Страх и печали сможешь с себя водой!»

А в переписке старой всё дальше строчки:

«Мама мне месяц дали… Ну как же так?!»

Мама ответ писала, а дальше точки.

- Ну почему молчала, я же не враг!

Мысли крутились волком в его мозгах,

Дым сигаретный струйкой летел в окно,

Фрэнки окутал самый угрюмый страх:

«Мне дали месяц…» - Он ведь прошел давно!

Старые связи, в ночь обрывая трубку

Фрэнки искал зацепки, ее следы…

И где-то в полночь он взял номер будки,

Что возле госпиталя у воды.

Выехал сразу: «Может еще не поздно?!

Мало ль ошибок делают нам врачи…

Может анализ был не ее, но грозно

Ей сообщили ношу свою влачи…»

И на рассвете он подъезжал к заливу,

Где у скалы играет песком вода.

Он помнил мысли Ани, прийти к отливу,

Чтоб оставаться с ним у воды всегда…

За поворотом перед старой больницей,

Черт его знает, кто так придумал там?!

Кладбище старое, что же могло случиться,

Что он решил сначала пройтись вот там!

После могилы сотой идя в машине,

Фрэнк обернулся, словно бы кто позвал!

Он поменялся в лице, что ж при картине,

Фрэнку бы вряд ли кто-либо что сказал:

«Анна Луис», еще цифры

и пара фраз, написанных невзначай:

«Бог дал глаза мне цвета небесной пыли!

Мальчик мой милый, люблю тебя, не скучай!»

22.12.2016г.



VS