Автор: Марат Авазович Аваз-Нурзеф





ДОБРОСОСЕДСТВО, главы 8-10: ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ПРЕЗИДЕНТАМ РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ





Продолжение. Начало и предыдущие главы на http://www.proza.ru/2017/02/01/488, http://www.proza.ru/2017/02/04/1991 и http://www.proza.ru/2017/02/06/1087









8





В огромной Москве – великое множество памятников в честь выдающихся личностей, а также сооружений в ознаменование важных событий и юбилейных дат.

Есть памятник украинцу Тарасу Шевченко, армянину Араму Хачатуряну, азербайджанцу Муслиму Магомаеву, эстонцу Георгу Отсу.

Арам Ильич и Муслим Магомедович творчеством своим были тесно связаны с Москвой, жили в «белокаменной» и в мир иной ушли там же, отсчитав в отпущенном им веку, соответственно, 74 года и 66 лет. Но похоронены, как и принято на Востоке, в земле отцов: Хачатурян в Ереване (хотя родился неподалеку от Тифлиса), Магомаев в Баку (где и на свет появился).

Георг Карлович родился в Петрограде, но большую часть жизни прожил в Таллине. Умер там же в возрасте всего лишь 55-ти. Ему в Москве установлен только бюст, да и тот не в общедоступном месте, а в детской школе искусств. Была бы моя воля, я бы повелел возвести полномасштабный памятник Георгу Отсу в Сквере напротив Большого театра. Да потому, что, по моему мнению, пусть субъективному, не освященному специальным образованием, пусть пристрастному, но не отягощенному ни цеховой, ни прочей возней, – по моему мнению, такого уникального голоса, такого несравненного исполнения с неповторимыми оттенками и нюансами, западающими в душу на всю жизнь, такого бесподобного мистера Икс из оперетты «Принцесса цирка» (в фильме – Этьена Вердье), такого скромного и благородного человека в реальной жизни, не было в мире искусств ни до него, ни после.

И все эти персоны – советские люди, много и достойно послужившие славе СССР, снискавшие заслуженное уважение и искреннюю любовь всего многонационального советского народа. Тарас Григорьевич Шевченко (1814-1861) – тоже советский, как один из идеологических провозвестников Великого Октября наряду с Герценом, Добролюбовым, Чернышевским, Писаревым. Словом, увековечивание названных имен в Москве, столице Советского Союза, это то, что не вызывало никаких сомнений и не подлежит никакой ревизии. Так должно было быть. Так и есть. Во веки веков.



Есть в Москве памятники русским князьям, чьи исторические дела служили возведению величественного здания Государства Российского: крестителю Руси Владимиру Красное Солнышко; основателю Москвы, сыну Владимира Мономаха, Юрию Долгорукому; Даниилу Московскому, сыну Александра Невского, родоначальнику великих московских князей; Дмитрию Донскому, праправнуку Александра Невского, победителю монголов во главе с Мамаем в Куликовской битве в 1380 году.



Воспользовавшись поражением Мамая, который был фактическим правителем Золотой Орды, но являлся лишь зятем хана Бердибеке, а не чингизидом, власть захватил потомок Чингизхана Тохтамыш. Под его водительством монголы вышли в новый поход и в 1382 году захватили, разграбили и сожгли Москву. И Дмитрию Ивановичу Донскому, опять попавшему в вассальную зависимость, пришлось и восстанавливать столицу, и копить силы для продолжения борьбы за освобождение Руси от иноплеменного ига.



В те годы властители только войной и жили: либо они шли походом на ближние или дальние княжества и царства, либо на них нападали (а много ли изменилось с тех пор?). Цели – добыча во всех ее видах: золото, серебро, самоцветы, оружие, провизия, земли, скот, пленные, в том числе женщины и дети. И было обычным делом, когда союзники, недавно воевавшие единым войском, весьма скоро становились врагами. Причины и планы в основном те же – отнять то, что принадлежит другому. Вот так и Тохтамыш решил расширить свои владения в сторону Средней Азии. И, естественно, нашел противодействие со стороны Тамерлана, при поддержке которого Тохтамыш и сверг в свое время Мамая.

Амир Темур одержал верх над Тохтамышем в 1389 году, что позволило Дмитрию Донскому передать власть своему сыну Василию впервые за полтора столетия монгольского ига без санкции Золотой Орды. Второй победоносный поход Темура на Тохтамыша в 1391 году предопределил отказ Василия Дмитриевича от уплаты дани Золотой Орде. А когда в военной кампании 1394-95 годов правитель Самарканда окончательно разгромил Тохтамыша, разорил Золотую Орду, разграбил ее столицу Сарай-Берке (располагалась близ нынешнего Волгограда), тогда уж монгольская империя не только не могла оправиться, но и начала распадаться на фактически самостоятельные ханства. И, положа руку на сердце, давайте признаем: для освобождения Руси от ярма чингизидов Амир Темур сделал не меньше Дмитрия Донского, но даже больше.

Кроме того, разгром Тохтамыша снял угрозу порабощения монголами, висевшего над западнославянскими государствами – Польшей и Чехией. А триумфальное наступление Темура на Кавказ, Иран, Сирию, Ирак в 1381-1404 годах положило конец феодальным распрям и многолетним междоусобным войнам в этих странах. А разгром и пленение Амиром Темуром всесильного султана Баязида Йылдирима в 1402 году освободили из-под османского ига народы Балканского полуострова, сняли угрозу турецкого порабощения стран Западной Европы.

Так что, Амир Темур, он же Тамерлан, он же Тимур, он же Тимурленг, – это не только создатель государственности узбеков, но и великий благодетель народов Кавказа, Среднего и Ближнего Востока и всей Европы. И в первую очередь – славянских народов. Среди которых самым многочисленным по-прежнему, несмотря на катавасии последних лет 30-ти, остается русский народ.



И благодеяния Тамерлана – это не придумка Марата Аваз-Нурзефа, чьи достижения, достоинства и недостатки определяются одним словом – литератор. Но результат упорных, настойчивых, неустанных научных исследований коллектива подвижников под руководством доктора философских наук, профессора Саидмухтора Саидкасимова. Собранные ими бесценные исторические материалы составили ставшую бестселлером книгу «Амир Темур в мировой истории». Оценка популярности и продаваемости этого издания опять-таки не моя, не рядового человека, а лица заслуженного. И довольно приближенного к власти, а значит, болеющего за неё и, соответственно, имеющего дивиденды. Его имя – Анвармирзо Хусаинов. Журналист, правовед, полковник; в 1992-1993 годах член правительства Узбекистана, заместитель председателя национальный холдинговый компании «Узбекнефтегаз» и генеральный директор Государственной акционерной компании по импорту и экспорту нефтегазопродуктов; позднее – председатель попечительского Совета Благотворительного Гуманитарного Фонда имени муфтиев Бабахановых, руководитель Ташкентского независимого научно-творческого центра по осуществлению поэтического переложения смыслов Корана на узбекский и русский языки; член-корреспондент Международной Академии Наук Экологии Безопасности Человека и Природы (МАНЭБ, Санкт-Петербург); в настоящее время – учредитель консалтинговой компании «Машварат-Маслахат» («Совещание-Совет»); в последнем качестве является советником президентов ряда финансово-инвестиционных структур России и Узбекистана по вопросам стратегического развития и сотрудничества. Во! Человек-армада!



Остается только удивляться, почему имя Тамерлана за его величайшие заслуги перед человечеством, прежде всего – русским народом, до сих пор не увековечено памятником в Москве! Почему это не пришло в голову российским мэрам, премьерам, президентам, депутатам, общественным деятелям, популярным блогерам?! Как это могло случиться, что об этом не задумывались и деятели Узбекистана?! Ведь узбек Тамерлан достоин монумента в Москве ничуть не меньше названных выше армянина, азербайджанца, украинца и эстонца, а также русских князей!

И проживи Первый и Пожизненный Президент Узбекистана еще пару-тройку лет, он, нет сомнения, опять, как это было во всех делах Нового Независимого Государства, управляемого им, взял бы инициативу на себя, переговорил бы со своим московским коллегой, и «белокаменная» обрела бы еще одного «медного» (бронзового) всадника. Однако старуха Смерть чаще всего является неожиданно. И никому не дает отсрочки. Ни к кому не знает пощады. Увы!..



Только не надо тут кидаться всем известной банальностью, что Тамерлан, мол, не узбек, но монгол!

А Рюрик, чьим потомкам стоят памятники в Москве, русский, что ли? Нет же! Варяг! Скандинав!

Вот так и монгольское племя барлас, пришедшее в Мавераннахр с Чингизханом, за столетие жизни среди местного населения, в основном кипчакского, ассимилировалось, тюркизировалось, приняло язык и веру. И Тимур появился на свет, пусть и барласом, но уже не монголом, как его прапрадеды, но тюрком.



Я уже собирался закругляться с данным материалом, пройтись по нему, как у меня заведено железно, непререкаемо, много-много раз и вывесить в Сети под названием «Открытое письмо Президенту РФ». И вдруг!..





9



Неожиданно, случайно, наткнулся на сообщение «В Москве установят памятник Первому Президенту Узбекистана». А может, и не случайно. Может, веление Всесильного, Всемилостивого и Всемилосердного. Скорее всего, так оно и есть. Вах!..



— С предложением установить памятник в правительство Столицы обратилось посольство Узбекистана, – приводятся в заметке слова Игоря Воскресенского, председателя Московской комиссии по монументальному искусству. – Мы единогласно приняли решение о поддержке увековечивания имени этого государственного деятеля, политика, создателя нового государства, лидера в течение более четверти века дружественной страны и братского народа, мыслителя, писателя, ученого, экстраординарного человека. В октябре скверу в районе Якиманки присвоили имя Первого Президента Республики Узбекистан. И Памятник будет установлен там. У членов комиссии нет сомнений, что он должен быть воздвигнут на том месте. Получается, что монумент будет стоять на фоне посольства Узбекистана. И логично, и функционально, и символично.

— Этот человек достоин памятника в Москве. Столько, сколько сделано им для всего мира, и столько, сколько сделано им для своего народа, переоценить невозможно. Это – Личность! Человечище! Международного масштаба! – отметил на заседании депутат Мосгордумы Евгений Герасимов, курирующий культурный блок.



Воистину, вы правы, господа московцы!

Кстати, Игорь Николаевич Вознесенский – архитектор, соавтор упомянутых выше памятников Магомаеву и Хачатуряну.



«Не построив новый дом, старый – не разрушай!» – объявил в первые же годы Мустакиллика (Независимости) ПиППУ.

И в унаследованных громадинах промышленности Узбекской ССР, хоть они и дышали на ладан из-за массового исхода русского и русскоязычного населения, составлявшего большинство рабочих, технических, инженерных и финансово-экономических кадров, всеми силами и средствами поддерживалась жизнь. Чтобы оставшиеся имели работу и зарплату. Чтобы они спокойно, без спешки и продуманно подготовили свою миграцию. И чтобы те, кто все-таки решили не уезжать, имели возможность продолжить работу – либо на своем, реконструированном или перепрофилированном предприятии, либо на вновь созданном. Так оно и двигалось под мудрым, чутким, высокопрофессиональным руководством ПиППУ. Промышленность Алмалыка, Ахангарана, Чирчика, Бекабада, Навои отхаркалась, отплевалась, пришла в себя, не только преодолела временный спад, но и пошла в гору.



Самолетостроение и сельскохозяйственное машиностроение приказали, в конце концов, долго жить?

Ну и что!

Во-первых, раз они умерли, значит, так оно и должно было быть: не вписались они в новые требования и конъюнктуру. Закон эволюции: борьба и отбор. Во-вторых, они были ликвидированы лишь тогда – еще раз подчеркнем! – когда: с одной стороны, все, кто хотел, уже уехал; с другой – заработали на высоких оборотах обозначенные выше предприятия; с третьей – были созданы новые отрасли, отвечающие и запросам дня и интересам страны (добыча золота, автомобилестроение, переработка нефти, газа, хлопка, мяса, молока, другого сырья); с четвертой – были реконструированы с оснащением новейшим оборудованием легкая и текстильная промышленность, виноделие, железнодорожное и автодорожное строительство, возведение промышленных и гражданских объектов.

Иначе говоря, старый дом был покинут только тогда, когда был отстроен, оснащен и благоустроен новый.

И всё это произошло по инициативе и под руководством ПиППУ.



Тысячи и тысячи людей, для которых Узбекистан являлся либо второй родиной, либо даже первой, были вынуждены ехать в неизвестность? И в своем переселении понесли и материальный и моральный ущерб, прошли через лишения и страдания?

А россияне разве лишены несчастий и даже трагедий от своих же россиян? Войны и бунты на Кавказе. Плач неизвестных общественности матерей и жён по погибшим сынам и мужьям. Убийства по рейдерским (захватническим) или политическим мотивам. И даже по самым ничтожным. Океан горя, в котором захлёбывалась Дина Яковлевна Эйдман, мать Немцова Бориса Ефимовича, убитого выстрелами в спину.

Всё это и подобное было, есть и будет.

Однако страдания со временем бледнеют. Потом облетают, как с белых яблонь дым. И жизнь продолжается. И вновь налаживается.



В областях почти не осталось некоренного населения? И даже в Ташкенте оно сократилось в десятки раз?

Во-первых, ПиППУ сказал и неизменно был верен своему слову: «К русским и России у нас отношение очень хорошее. И давайте вместе будем этим дорожить».

Во-вторых, миграция – опять-таки естественный процесс. Зато началось бурное развитие во всех смыслах титульной нации. Население Узбекистана увеличилось за четверть века Мустакиллика чуть ли не вдвое.

С третьей стороны, никто же не удивляется переселению иудеев в Израиль.

Вот так же жители Узбекистана – выходцы из России или их потомки предпочли историческую родину. Образованные и квалифицированные люди пополнили население Российской Федерации, сделали достойный вклад в то, чтобы Россия встала с колен после опустошительных бурь начала 90-х, улучшили демографическую ситуацию, состояние которой не может не вызывать тревоги.

Получается, что если государственная, языковая и национальная составляющие внутренней политики и вызвали исход некоренного населения из Узбекситана, так это для России имело позитивные последствия.

И для Земли Обетованной, кстати, тоже: в Ташкенте было много евреев, деды и прадеды которых обосновались здесь еще задолго до Великого Октября. А времена их появления в Бухаре и вовсе неопределимы, так как затерялись в глубине веков.



По инициативе и под руководством ПиППУ письменность в Узбекистане переведена с кириллицы на латиницу? И тем самым от текущей политики были разом отрезаны люди среднего и старшего возраста, бывшие советские люди? А подрастающее поколение лишилось возможности приобщения к русской культуре и науке?

Во-первых, чёрт оказался не столь страшен, как его малевали: кириллица до сих пор весьма востребована и в ходу на всех уровнях и во всех сферах – в СМИ, книгопечатании, образовании, парламенте, правительстве, аппарате главы государства, других нишах.

Во-вторых, четверть века назад старшее поколение было уже предпенсионным, отжившим свой век активности, а в текущие дня и тогдашние «середняки» в основном в «ауте». Короток и быстротечен век человека, и, как говорится, не успеешь глазом моргнуть, а смена генераций уже произошла.

В-третьих, переход на латиницу ориентировался на младость и молодежь – в Узбекистане детей, подростков, юношей и девушек год от году больше и больше! – которым латиница открывает окно и в Европу, и в Америку, и в другие континенты и регионы Планеты, облегчает изучение германских и романских языков.

«Сегодня для нас должна быть очевидной одна простая истина: самые благородные цели, стоящие сегодня перед нами, — и великое будущее нашей страны, и наш завтрашний день, свободная жизнь и благоденствие, и то, какое место займет Узбекистан в мировом сообществе в XXI веке, — все это зависит прежде всего от нового поколения, от того, какими людьми вырастут наши дети», – так говорил ПиППУ, и отвергнуть эти слова или подвергнуть их сомнению никак не можно.

В-четвертых, в каждом из областных центров остались русские школы, а в Ташкенте их немало. И во всех – алфавит прежний. Да и в узбекских школах, даже кишлачных, изучают и кириллицу и русский язык.

Можно было бы и продолжить приведение благ перехода на латиницу, но ограничусь последним: все буквы и значки латиницы принимаются страницами и формами Интернета, в том числе зоны RU, а особые буквы узбекского алфавита на кириллице (со шляпкой, с хвостиком, с пояском) – нет. И такое преимущество латиницы будет использовано в следующей (заключительной) публикации частей «Добрососедства», где процитируется в оригинале небольшой отрывок из поэмы Навои «Смятение праведных» (14 строк, 7 бейтов).



Узбекистан не признает международную практику двойного гражданства?

А разве большинству русского народа по нраву, когда тот или иной россиянин-бизнесмен загодя и тайком обретает иностранный паспорт, творит исподтишка неблаговидные дела, перекачивает капиталы за кордон, а как почует, что дело запахло «жаренным», пускается в бега, чаще по воздуху, и приземляется на «запасной аэродром»?

«Двойное гражданство — состояние, достойное сожаления. Это равнозначно тому, как не иметь Родины вообще», – разве россияне-патриоты не подпишутся под этим изречением ПиППУ?



Гастарбайтерство – явление, порожденное развалом СССР и вызывающее серьезные нарекания коренных жителей больших городов России, прежде всего Москвы и Петербурга. За нареканиями нередко следуют попреки узбекским властям, якобы не способным обеспечить своих граждан работой и приемлемой зарплатой. В общем-то, эти нарекания, попреки, неудовольствия нельзя считать надуманными, безосновательными.

Но давайте посмотрим на факты с другой стороны. Ведь миллионы временных мигрантов из стран Средней Азии (бывшей, теперь она – Центральная) покидают свои дома, оказываются вдали от Родины, в другом государстве, не в поисках развлечений, но работы. И большей частью трудятся на тех участках, куда россияне не идут из-за неквалифицированности и непрестижности соответствующих профессий, недостаточности оплаты. Однако оголить этот фронт работ было бы равносильно позорному, предательскому бегству из окопов перед лицом наступающего врага во время войны. За неделю улицы и жилые микрорайоны Москвы по горло увязли бы в отходах и мусоре. Значит, если в узбекском гастрабайтерстве и был результат политики ПиППУ – намеренной, вынужденной или невольной, прямой или опосредованной, – но она работала на Россию и, прежде всего, оказывала Москве неплохую службу. И продолжает. Иначе власти РФ давно прикрыли бы эту «лавочку».

А уж об участии узбеков в улучшении демографической картины в России и говорить не будем.



И есть еще одна заслуга ПиППУ, первая среди важнейших: в своей внутренней и внешней политике он опирался на религию, но решительно, жёстко и стойко преграждал путь в Узбекистан исламскому фундаментализму. Так что…



Так что, мудрые, дальновидные люди, искренне болеющие за Россию, работают в Московской комиссии по монументальному искусству: действительно, вне всякого сомнения, в столице Российской Федерации должен быть памятник ПиППУ. Он явится не только признанием заслуг человека международного калибра перед Узбекистаном и Россией, но и послужит делу дальнейшего укрепления взаимовыгодных отношений и сотрудничества между нашими странами во всех сферах – межчеловеческой, экономической, торговой, культурной, туристической, спортивной, военной, антитеррористической. А русский и узбекский народы будут крепить узы добрососедства и братства. Пусть нет общих границ, но наши страны – соседи. Близкие соседи по историческим и нынешним связям, по интересам в прошлом и настоящем. Пусть нет между нами этнографической общности (хотя, если глубже, вопрос далеко не столь однозначен). Но наши народы – братья названые, то есть мы близки по духу, а это всегда было сильнее кровного родства.



Словом, еще раз признаем: памятнику ПиППУ в Москве – быть.



Но!



Не меньше достоин увековечивания имени в Первопрестольной Тамерлан, в чем легко убедиться, стоит только вернуться в первую часть настоящей публикации. Более того, без Амира Темура, которым ПиППУ подменил Ленина (аналогия «ченджа» Перуна Христом, произведенного Владимиром Красное Солнышко), а также без полного раскрытия значения в истории узбеков, узбекской государственности и Мировой истории, науке и культуре Улугбека, Навои, Бабура и других наших предков, не было бы, по утверждениям апологетов узбекской национальной идеи, такой консолидации общества, не было бы такого вдохновения молодежи, такого плодотворного, самоотверженного труда, такого мужества и стойкости нашего народа, которые, по словам ПиППУ, и позволили «за исторически короткий период времени добиться свершений, возможных лишь в течение столетий». Мы, народ Узбекистана, стоит нам принять на веру последнюю сентенцию, можем считать, что живем где-то в 22-м веке, или даже 23-м.

Да и сам ПиППУ, не будь в нашей истории этих великих личностей, или не подними их на высоту, должную и заслуженную, был бы не таким, каким он все годы держал в своих руках руль государства, за что и снискал любовь народную, признание мировое, уважение недругов. За что и будет удостоен памятника в Москве.



Словом, Амир Темур и ПиППУ – как сиамские близнецы-братья, пусть и разделенные веками, но любящие друг друга. И ни одного из них и вообразить нельзя без другого.

Мы говорим: ПиППУ, – и пред глазами встает монумент Тамерлану на Ташкентском Сквере, или в Самарканде, или в Шахрисабзсе, или в других городах.

Мы говорим: Сахибкиран, – и представляем ПиППУ на коне и нимбом вокруг головы.



Вот так и в Московском монументе они должны быть неразлучны.



В нём также следует отвести место и соратникам наших «сиамцев», присовокупив к названным выше Хусейна Байкаро и Абдурахмана Джами. Непременно!



Не встречалось в литературе, чтобы исследователь увидел очевидное: Навои и состоялся как Навои во многом благодаря султану Хусейну. Они были друзьями детства: вместе учились в одном и том же медресе. Потом Хусейн, став правителем Герата, покровительствовал Алишеру, двигал его на высокие государственные посты. Благодаря чему Навои предвосхитил положение, в котором несколько веков спустя пребывал граф Лев Николаевич Толстой: хошь – романы пиши, хошь – детишек учи, хошь – землицу паши.

Но самое главное, Байкаро, будучи сам неплохим поэтом, понимал масштабы дарования и личности Алишера, оберегал его от нападок завистников и религиозных фанатов. Иначе Навои при высоконравственной, резко антифеодальной, антиклерикальной, противолицемерной направленности своих произведений был бы уже на взлете своего творческого пути либо казнен, либо убит, либо отравлен, либо ослеплен.

Улугбек, ликвидированный мусульманскими мракобесами, при молчаливом согласии его сына Абдулатифа, захватившего власть, – лишь одна из многих трагедий, имевших место в Мавераннахре, Хорасане, Иране, Азербайджане.



Абдурахман Джами – член того же кружка поэтов, художников, мыслителей, ученых, созданного Хусейном Байкаро, в который входил и Навои. Кроме того их, великого узбека и великого таджика, связывали истинная дружба, теплое, участливое внимание к творчеству друга, понимание и признание его величия.



И еще одно не лишне напомнить: Улугбек – внук Темура, а Бабур и Байкаро – правнуки.





10



Мне таким представляется памятник в Москве нашим, узбекам, азиатам.



Автомобиль Captiva в натуральную величину, весь из прочной пластмассы (удешевляет проект), с открытым верхом. Вернее, совсем без верха, что нужно для хорошего обозрения водителя и пассажиров. По левому боку машины – надпись «O’zbekiston» (на узбекском и латинице), по другому – «Узбекистан». Автомобиль символизирует страну, а надписи указывают на то, что такие машины производятся в этой обители. Двуязычие надписей символизирует стратегическое партнерство Узбекистана и России. Водителем – ПиППУ. Его правая рука на руле, левая немного приподнята над головой в речевой жестикуляции, а глаза слегка прищурены в знаменитой лукавой улыбке. Рядом – Тамерлан в величественной царственной позе, на голове – венец. Второй ряд занимают Улугбек (позади Темура), Бабур (в середине) и Байкаро (за ПиППУ). В заднем ряду, на боковушках, друг против друга, сидят Навои (за Хусейном, что символизирует его покровительство и защиту) и Джами. Они, кроме своих непосредственных ролей, символизируют добрососедство, неразрывную близость и дружбу узбекского и таджикского народов.

Внедорожник Captiva, кроме всего сказанного, символизирует и то, что Узбекистан в своем поступательном движении вперед преодолеет любые трудности и препятствия.

Под вездеходом – участок дороги (тоже из пластика на бетонной или каменной основе пьедестала), которая идет кверху, на подъём, сужается в перспективе и уходит ввысь изогнутой нитью. Это символизирует, что путь и движение бесконечны. На дорожной ленте должен быть крупными буквами лозунг, своим концом доходящим почти до бампера машины: «Узбекистан – государство с великим будущим» (можно и на двух языках). Это – один из основных девизов ПиППУ.

На задней стороне спинок сидений должны быть надписи, указывающие hwo is hwo.



И, конечно, надо продумать вопрос: как сделать, чтобы зеваки и хулиганы не лазали в Каптиву.

Пьедестал повыше? Но тогда указатели будут трудно читаемы и персонажи не очень узнаваемы.

А если совсем невысокий пьедестал, тогда надо ставить изгородь, что ли? Или автомобиль поместить под мелкосетчатый металлический колпак? Нехорошие аллюзии будут возникать у публики.

Может, выставить круглосуточную охрану? А что, для этого в Ташкенте можно создать БОК (батальон охраны Каптивы). Вахтовый метод и чартерные авиарейсы. Благо, милиции в узбекской столице – хоть пруд пруди. И гостевой дом посольства Узбекистана – неподалеку от будущего монумента: для проживания вахтовиков. Да и национальной авиакомпании «O’zbekiston xavo yollari» («Воздушные линии Узбекистана») будут и честь, и участок постоянной, гарантированной работы. А там можно будет и газ подвести к памятнику и огонёк вечный устроить...





------------------------------------------



Окончание следует…