29 августа, 2017



Владислав Гулевич
В ходе визита в Тегеран в начале августа для участия в инаугурации президента Хасана Роухани спецпосланник президента Монголии Люндэг Пюрэвсюрэн осудил введение Соединённым Штатами экономических санкций против Ирана, Северной Кореи и России.

«Мы не признаём санкции США, не считаем их хорошим способом решения проблем и осуждаем их», – заявил монгольский посланник. Сказано это было на фоне декларации об углублении внешнеполитических отношений между Тегераном и Улан-Батором.

Чтобы оценить смысл слов Л. Пюрэвсюрэна, необходимо вспомнить траекторию развития монгольско-иранских отношений.

Датой резкого повышения уровня сотрудничества Ирана и Монголии принято считать 2010 год, когда Тегеран заключил крупный контракт на поставку баранины с монгольской компанией Mahimpex, принадлежавшей нынешнему президенту Монголии Халтмаагийну Баттулге.

Маленькая Монголия – чемпион мира по количеству крупного и мелкого рогатого скота (более 35 млн. голов) и заинтересована в увеличении экспорта мясной продукции на внешние рынки.

Другая статья дохода для монгольского бюджета – полезные ископаемые, в том числе уран (65 тыс. тонн разведанных запасов и около 1,4 млн. тонн – гипотетических). Этими запасами Тегеран интересуется в рамках реализации своей мирной атомной программы как минимум с середины 2000-х годов. В 2012 году президент Монголии Цахиагийн Элбэгдорж стал первым иностранным гостем, которому позволили посетить завод по обогащению урана в Иране.

Свои отношения с Ираном Улан-Батор строит в соответствии с концепцией «третьего соседа». Расположенная между Китаем и Россией, не имеющая выхода к морю Монголия придерживается сбалансированной внешней политики, считая отношения с Пекином и Москвой приоритетными, но одновременно опираясь на третьи силы – США, Европейский союз, Южную Корею, Индию, Сингапур, Таиланд, Японию, Австралию, Турцию.

Монголия сотрудничает с ними со всеми одновременно, без какой-либо иерархии, так как условный «третий сосед» – это не раз и навсегда избранный партнёр, а, так сказать, переходящее звание. «Третьим соседом» Монголии может стать любая страна в любое время, если сотрудничество с этой страной позволит Улан-Батору проводить политику «многоопорности». Единственное условие, выдвигаемое Улан-Батором, – неучастие в блоках, направленных против Китая и России.

Россию это устраивает. Нейтралитет Монголии закреплён на уровне Стратегии национальной безопасности, пункт 3.1.1.4 которой гласит: «Будут развиваться добрососедские дружественные отношения и широкомасштабное сотрудничество с Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой».

При этом Монголия не заинтересована в чрезмерном росте влияния «третьего соседа», а именно к этому стремятся Соединённые Штаты. Устремления американцев могут подорвать сложившуюся архитектуру политических отношений Монголии с внешним миром и нарушить устоявшийся баланс сил.

В связи с этим Улан-Батор выступает против давления Вашингтона на Северную Корею, предлагая свои посреднические услуги в разрешении кризиса отношений между Вашингтоном и Пхеньяном. Монголия, одна из немногих стран, поддерживающих отношения с КНДР, рассматривает и эту страну в качестве «третьего соседа».

В 2013 году Цахиагийн Элбегдорж посетил с официальным визитом КНДР, обсудив вопросы экономического сотрудничества, в том числе перспективы экспорта монгольских ресурсов через северокорейский порт Раджин в страны Азиатско-Тихоокеанского региона.

Экспорт полезных ископаемых из Монголии зависит от степени развития транспортной инфраструктуры, соединяющей Монголию с её соседями. Поставки монгольского угля в КНДР через Китай в первом полугодии 2017 года выросли в 4 раза, принеся монгольскому бюджету $1,28 млрд. прибыли. Улан-Батор заинтересован в дальнейшем увеличении объёма поставок.

Надо сказать, что Международный валютный фонд настоятельно рекомендует Улан-Батору отказаться от экономической модели, ориентированной на экспорт полезных ископаемых (82% всего монгольского экспорта), и делать в дальнейшем ставку на развитие туризма и сельского хозяйства. За этим, однако, скрывается не забота об экономическом процветании Монголии, а попытка помешать возможному экспорту монгольского урана и редкоземельных металлов в Иран, угля – в КНДР и другие страны, которые Запад причисляет к государствам «оси зла».

Вашингтону не выгоден не только монгольский экспорт в Иран, но и импорт из Ирана. В 2016 году Улан-Батор и Тегеран обсуждали вопрос поставок 50-60 тыс. баррелей иранской нефти в Монголию через Китай. Такая схема принесёт финансовые дивиденды двум оппонентам Соединённых Штатов, Ирану и Китаю, в обход санкций и ограничений, введённых Западом на торговлю с этими странами.

Конфронтационная политика США в отношении КНДР, России и Ирана грозит породить в мире новые противоборствующие блоки, что подорвёт монгольскую политику «многоопорности» и стратегию «третьего соседа».

Осуждая американские санкции, Улан-Батор пытается перевести насущные международные проблемы в переговорную плоскость, свести к минимуму вероятность войны, когда монголам придётся делать вынужденный выбор в пользу одного из соседей.