15 июня, 2017.



Александр Воронцов
6 июня новый президент Республики Корея (РК) Мун Чже Инпринял решение о приостановке размещения и функционирования на территории страны американской системы ПРО THAAD, вокруг которой уже было сломано много копий и в самой Южной Корее, но особенно в США и Китае. При этом позицию Пекина решительно поддержала Москва.
Мун Чже Ин, ещё будучи в оппозиции, с подозрением и опаской относился к спешно принятому решению бывшего президента РК и лидера партии «Сэнури» госпожи Пак Кын Хе о размещении в Южной Корее системы ПРО США THAAD. Данная система является важным компонентом интегральной глобальной структуры противоракетной обороны США, создаваемой в регионах, расположенных, прежде всего, по периметру границ России и Китая – в Европе, в Восточной Азии, на кораблях ВМС, оснащённых системой «Иджис».
Бывший теперь уже президент Пак Кын Хе была отстранена от власти в результате импичмента, но принятое ею решение успело кардинально осложнить отношения Сеула с Пекином, где с полным основанием восприняли появление элементов ПРО США на южнокорейской земле как угрозу своей безопасности: радар THAAD накрывает значительную часть той территории КНР, где у китайцев создана развитая инфраструктура ракетных позиций, предназначенных для ответного удара. Администрация Пак Кын Хе и Вашингтон, естественно, объясняли своё решение необходимостью защитить Южную Корею от северокорейских ракет, но военных специалистов такое «объяснение» обмануть не могло. THAAD по своим характеристикам не может защитить даже Сеул, где сосредоточены четверть населения и треть экономического потенциала Южной Кореи.
Находясь в оппозиции, Мун Чже Ин заявлял, что если он придёт к власти, то проведёт независимую экспертизу с целью убедиться, насколько эффективно THAAD может защитить РК от северокорейских ракет и в чём польза этой системы для безопасности именно Республики Корея. Он подчёркивал, что экспертиза должна быть реально независимой и опираться не на одни американские источники, выводам которых поверила предыдущая администрация.
Так или иначе, Пак Кын Хе была отстранена от власти в результате громкого скандала, а в ходе экстренных (в двухмесячный срок) президентских выборов уверенно победил лидер оппозиции Мун Чже Ин. События развивались стремительно: 9 мая состоялись выборы, 10 мая были подсчитаны голоса (за Мун Чже Ина проголосовали 42% принявших участие в голосовании), и в тот же день новый президент был приведён к присяге. Так что формировать команду и определять порядок действий, вытекающих из его предвыборной программы, новому президенту приходилось, что называется, с колёс.
Напомним, что главными пунктами программы Мун Чже Ина являются: восстановление межкорейского диалога и сотрудничества; независимая экспертиза обоснованности размещения в Южной Корее THAAD; в экономике – ограничение вседозволенности крупнейших монополий (чеболей), защита интересов малого и среднего бизнеса, интересов молодёжи.
Глобальная система ПРО и THAAD в Южной Корее как её интегральный элемент являются для американских стратегов «священной коровой». И если Барак Обама готов был заплатить 1 млрд. долларов за её размещение в РК, то Дональд Трамп, который часто выступает не как политик, а как коммерсант, заявил, что данные расходы южнокорейцы должны взять на себя.
Однако жизнь показывает, что далеко не все политические и общественные силы в Южной Корее, особенно те, которые привели Мун Чже Ина к власти, согласны с подходами американского президента. Новый южнокорейский президент немедленно направил своих спецпосланников в ключевые для РК страны: США, КНР, Россию, Японию, где они провели серьёзные консультации. И в итоге, несмотря на колоссальное давление со стороны Пентагона, новый президент РК нашёл мужество приступить к выполнению одного из своих главных предвыборных обещаний.
Причиной, по которой Мун Чже Ин принял решение приостановить размещение системы THAAD, названа необходимость «проведения экологической экспертизы». Южная Корея – страна с ограниченной территорией и очень высокой плотностью населения. Мощное излучение, исходящее от данной системы ПРО, представляет реальную угрозу здоровью жителей близлежащих территорий. Массовые акции протеста населения именно этих районов начались сразу после оповещения о решении разместить в стране американскую систему. И если Пак Кын Хе эти манифестации игнорировала, то Мун Чже Ин отнёсся к ним серьёзно.
Предшествующая администрация даже при отстранённом от власти президенте сначала решением парламента, а через четыре месяца решением конституционного суда судорожно пыталась форсировать размещение THAAD в нарушение установленных сроков. Больше того, руководство Министерства обороны РК скрыло от вновь избранного президента, что на самом деле в страну завезены не два уже размещённых, а шесть (!) блоков THAAD. Когда правда обнаружилась, разразился скандал. Мун Чже Ин, заявив, что он «шокирован» подлогом и преступными действиями военной верхушки, потребовал тщательного расследования.
Однако главной причиной приостановки размещения THAAD стал, по моему мнению, даже не этот громкий эпизод. Главное то, что Мун Чже Ин выполняет свою предвыборную программу и требования избирателей, которые привели его к власти.
Что касается времени, которое может потребоваться на проведение экологической экспертизы последствий размещения THAAD в Южной Корее, то надо сказать, что аналогичная процедура на Гавайях заняла 23 месяца. Не исключено, что за это время у президента РК могут появиться дополнительные вопросы относительно целесообразности размещения ракет THAAD в его стране.
Мун Чже Ин начал выполнять и другие свои предвыборные обещания. На днях принято решение о создании министерства по делам малого и среднего бизнеса; важным пунктом программы нового президента являются нормализация межкорейских отношений, восстановление диалога и сотрудничества с КНДР. Всё это импонирует южнокорейским гражданам и вызывает интерес у соседей Республики Корея.
Президент Мун Чже Ин, безусловно, выделяется решимостью вести страну своим путём. Мне представляется, что вместе с ним к власти пришла не просто другая группа истеблишмента – у власти оказались те общественные силы, которые понимают и готовы представлять интересы большинства населения. Эти силы способны изменить как парадигму развития Южной Кореи, так и ситуацию на всём Корейском полуострове.