12 июня, 2017.



Наталия Меден
Выступая 7 июня на парламентских слушаниях по теме «Предотвращение вмешательства во внутренние дела Российской Федерации: законодательство и правоприменительная практика», директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин заявил: «По полученным данным, Вашингтон намерен усиливать санкционное давление на нашу страну и ищет для этого новые поводы… США убеждают своих партнеров в целесообразности снижения объемов закупки российской нефти и угля, дальнейшего ограничения доступа России к современным технологиям и оборудованию для добычи углеводородов, блокирования российских энергопроектов за рубежом… Предпринимаются отчаянные попытки сорвать или хотя бы замедлить реализацию проекта строительства газопровода "Северный поток-2". Особенно усердствуют и тужатся буквально здесь США и Польша…»
При этом усилия, предпринимаемые Польшей и поощряемые Вашингтоном, одновременно направлены на срыв планов Германии стать хабом по распределению российского газа в центре и на северо-востоке Европы. Отвергнув предложение по поставкам топлива из Германии, Польша рассчитывает на сжиженный природный газ (СПГ) из США и Катара, а также трубопроводный газ из Норвегии.
7 июня в Свиноуйсьце прибыл первый танкер с американским СПГ. Американцы заметно торопятся начать наступление на польском участке газового фронта: ещё в апреле Варшава официально заявляла, что прибытие первого американского транспорта можно ожидать «в течение года или полутора лет», о чём по итогам своего визита в США известил вице-премьер, министр финансов и развития Польши Матеуш Моравецкий, а тут началась спешка. Форсирование сроков поставки в Европу американского СПГ прямым образом связано с попытками заблокировать проект «Северный поток-2». Прибытие в Свиноуйсьце первого американского танкера было синхронизировано с появлением 6 июня письма председателя Евросовета Дональда Туска председателю Еврокомиссии Жан-Клоду Юнкеру с предложением ужесточить подход к проекту строительства российско-германского газопровода.
В Вашингтоне сочли необходимым подчеркнуть политическое значение прибытия первого танкера из США в Польшу. Брифинг по поводу этого события провела новый официальный представитель Госдепартамента США Хизер Нойерт, не преминувшая подчеркнуть, что раньше Польша была «заложницей» российского Газпрома. По словам Нойерт, поставки американского газа в Европу обеспечивают энергобезопасность Европейского союза и поддерживают рынок труда в США.
Два дня спустя, 9 июня, премьер-министры Польши и Дании подписали меморандум о строительстве газопровода Baltic Pipe, по которому с 2022 года предполагается начать поставку в Польшу норвежского природного газа.
Одновременно Европейская комиссия обратилась к странам - членам ЕС с запросом о выдаче ей специального мандата на ведение переговоров о строительстве «Северного потока-2». В обращении обозначено негативное отношение Еврокомиссии к проекту: газопровод, по утверждению чиновников из Брюсселя, не отвечает целям Энергетического союза. (Для понимания ситуации: датой зарождения идеи Энергетического союза ЕС считается заявление бывшего председателя Еврокомиссии Жака Делора, сделанное им в марте 2010 года: «Я был оскорблен, - сказал Делор, - видя, как все европейские лидеры ведут дела с Путиным по отдельности; я был озабочен расхождением интересов… Всё это означает, что в такой жизненно важной сфере как энергетика не существует Европы»). Официально же целью Энергетического союза провозглашены диверсификация источников импорта газа в Европу и недопущение укрепления на газовом рынке ЕС позиций одного поставщика.
Однако пока концы с концами у инициаторов Энергетического союза, не желающих «вести дела с Путиным», не сходятся.
Во-первых, по данным Госдепартамента, график последующих поставок СПГ, осуществляемых компанией Cheniere Energy, не утверждён, что лишний раз указывает на чисто демонстративный характер форсированной отправки в Польшу первого американского танкера со сжиженным газом.
Во-вторых, ни СПГ из США или Катара, ни норвежский газ в будущем (через пять лет) создать конкуренцию российскому газу не могут. Планируемая мощность Baltic Pipe – 10 млрд кубометров (для сравнения: суммарная мощность двух ниток газопровода «Северный поток-2» – 55 млрд кубометров). Терминал в Свиноуйсьце рассчитан на регазификацию 5 млрд кубометров газа в год; ещё у Варшавы есть планы нарастить мощность терминала до 7,5 млрд кубометров, а на период до 2034 г. действует контракт, по которому Катар поставляет в Польшу ежегодно 1 млн т СПГ (эквивалент 1,5 млрд кубометров газа). Потребности же Польши в импорте газа составляют примерно 15 млрд кубометров газа. При этом надо учесть, что вопросы о наполнении трубы в проекте Baltic Pipe и о стоимости СПГ из дальних краёв пока не решены (во всяком случае, общественности об этом ничего не сообщают).
Отсюда вытекает, что даже при условии полного использования своих мощностей Польша сможет выделить для реэкспорта газа на Украину не более 2,5 млрд кубометров. Киевские политики с ноября 2015 года прекратили закупать российский газ и перешли на «европейское» топливо, но ведь это всё тот же российский газ, только приобретаемый у европейских посредников, в том числе у Польши, по реверсным схемам. Украина при любом варианте остаётся энергозависимой страной: даже сократив в 2016 году импорт газа по сравнению с 2015 годом на 33,7% (по официальным данным, вызывающим некоторое сомнение), она ввезла в прошлом году 10,9 млрд кубометров голубого топлива.
Одна из главных причин противодействия США и ЕС проекту «Северный поток-2» – стремление сохранить схему транзита российского газа через Украину в качестве рычага давления на Россию. Со своей стороны и Киев, испуская призывы к борьбе с «российской агрессией», бьётся за сохранение транзита российского газа, приносящего украинскому бюджету 2 млрд евро в год.
Для Запада попытки «сорвать или хотя бы замедлить» реализацию проекта строительства газопровода «Северный поток-2» – важный элемент общей антироссийской политики, которая всё больше приобретает черты экономической войны против России. Для киевского режима эти попытки – пусть ненадёжная, но гарантия дополнительного дохода, получаемого от «российского агрессора», и, следовательно, одно из условий выживания.