Удивительное восприятие мира у современного человека. Особенно у западного человека. Весь мир помнит о Чернобыле, его вспоминают каждый год. Но почему-то западные СМИ игнорируют техногенную радиационную катастрофу, которая длится уже несколько лет — и предела пока что этой катастрофе нет.

По ущербу для нашей планеты, по ущербу для Японии и Тихого океана эта авария давно уже переплюнула Чернобыль. Если бы выстроить аварии на атомных станциях по рангу, авария на Фукусимской АЭС гордо бы заняла первое место, на несколько реакторных корпусов обойдя прочие техногенные катастрофы, что в СССР, что в США.


Все забыли о Фукусиме. И японцы этому рады, кивая, кланяясь и повторяя: «У нас всё халасо. У нас всё осень халасо». Вот только шлёпанцы на ногах у них освещают по ночам узенькие пеналы японских квартир.


Напомню, японцы — от рядовых специалистов-атомщиков до членов правительства — начиная с 11 марта 2011 года, две недели гордо и независимо повторяли международным специалистам, российским атомщикам, экспертам МАГАТЭ «всё халасо и всё отлисно», пока наконец не довели ситуацию до такой стадии радиоактивного адища, что заорали на весь мир почти без акцента: «Бен, ай нид хелп!».



В итоге именно российским атомщикам пришлось изучать столь уникально созданную японскими специалистами проблему и пытаться минимизировать ущерб от Фукусимы.



Но гордые самураи довели всё до того, что проблему решить сразу не удалось. Проблема осталась — и с каждым годом обрастает всё новыми и новыми угрозами.


2 февраля 2017 года японские специалисты зафиксировали смертельно опасные мощности дозы внутри второго реактора аварийной АЭС «Фукусима-1». По данным «Tokyo Electric Power», мощность дозы там составляет 530 Зв/ч.


Как отметил специализированный ресурс AtomInfo.Ru, «при дозе свыше 15 Зв из-за повреждения нервной системы смерть наступает в течение нескольких (1–5) суток.




Довольно подробно и литературно получение столь высокой дозы описал Андрей Анатольевич Ломачинский в новелле «МЕДИЦИНСКАЯ ХИМЕРА, или Петропавловский синдром»:


«И вдруг внутреннее убранство стерилизационного блока озаряется зелёным светом химдетекторов. Гидравлика забарахлила и настежь открыла источник. Мужики с криками в дверь. Выбежали, дверь задраили. Круглыми глазами друг на друга смотрят.


Еще когда лезли, чтоб лишнюю поглощенную дозу остаточной радиации не писать, дозиметры предусмотрительно сняли и оставили перед входом. Они начальство, им можно. А зря оставили. Хапнули вот рентгенов, а сколько — не ясно. Давай смотреть на показания, сколько же через открытую дверь «насветило». Технолог пытается пересчитать «поглощенку» исходя из коэффициента экранирования и расстояния. Хреново получается. Хреново, в смысле очень много.



Тут механик заметил, что не может выход из комнаты найти, забыл, что и где — наступила так называемая радиационная дезориентация, симптом очень большой дозы. Затем появляется непонятная рябь в глазах, затем рвота. У всех.




К чёрту прикладную математику, хватай красный телефон и звони врачу при заводе.



Все трое были доставлены в Академию. Механик умер часа через три. Радиационное поражение центральной нервной системы. Всё остальное у него тоже было поражено, но это вроде как не считается, потому что поражение мозга штука самая серьёзная.


Технолог был жив два дня. У него смерть наступила вследствие полного радиационного поражения эпителиальных оболочек. Это то, что нашу требуху изнутри выстилает. Все кишки превратились в одну зияющую рану. Комбинация внутреннего кровотечения и «добро пожаловать, микробы».



Инженеру повезло больше. Дистанция от источника максимальная, а время облучения минимальное. Да и луч по нему сквозанул уже ослабленным, пройдя через тела сотрудников». 



Вот примерно такое сейчас происходит во внутренних помещениях Фукусимы-1. Там даже роботы взбрыкнут всеми гусеницами и навеки прикроют объективы камер.


И мало того, что зафиксирован самый высокий радиационный фон с момента аварии. Кроме того, зонд компании TEPCO смог обнаружить отверстие диаметром около 2 метров в стальных опорах реактора.


Под установкой были зафиксированы некие сгустки черного цвета. Эксперты считают, что это могут быть остатки ядерного топлива, которые прожгли корпус реактора, выпали наружу и частично расплавили опоры установки.




И это крайне неприятный сюрприз для всех.


Ранее TEPCO утверждала, что большая часть «кориума» осталась внутри корпуса реактора второго энергоблока. То, что расплав обнаружен ниже корпуса, японских специалистов крепко перепугало.


Это означает, что радиация не только свободно уплывает в Тихий океан, с чем японцы уже смирились. Но и может добраться до грунтовых вод Японии.


Но судя по японским и западным СМИ, в Японии «всё халасо». Улыбаемся и машем. Третьей рукой.


Читайте также: Антироссийская истерия в Японии достигла небывалых масштабов (ВИДЕО)


Дмитрий Дзыговбродский, специально для «Русской Весны»