Автор: Геннадий Соболев-Трубецкий





Писано 9 сентября 1888 года собственноручно.



Письмо князю Ивану Павловичу Д.



Дорогой князь и любезный друг мой Иван Павлович! Настоящим спешу сообщить в ответ на полученное письмо, что твой покорный слуга и брат, а также супруга моя Наташа шлют поклон тебе, милой Вареньке и всем домочадцам Вашим!..





1

Прошло с тех пор, как ты гостил у нас,

немало дней. В окно стучится осень.

И злата, и нарядов новых просит

у ней округа. Глянешь, и тотчас

невольно ищет взор ея приметы

в хладеющих высоких небесах,

натруженных ветрами парусах

пестрящих облаков. Порою где-то

ещё прорвётся жаркий луч к земле,

как память об утраченном тепле…



2

Люблю сентябрь – в Десне звереют щуки!

К чему блесна? Им палец покажи –

уж тут как тут, и нуте-с виражи

закладывать да лезут прямо в руки.

В лесу за Бородёнкою трава

от рыжиков алеет, будто скатерть.

И лишь душа, как нищенка, на паперть

спешит поведать грусть… Она права:

уносит паутинка, колыхая,

деньков пригожих призрачную стаю.



3

Письмо твоё и поперёк и вдоль

читаю вдругорядь за чаепитьем.

Ты хочешь знать уездные событья

последних дней? Ну что ж, mon sher, изволь.

В уездной жизни скука позабыта:

седьмого дня наш город, обомлев,

встречал карету. Прибыл, аки лев,

товарищ губернатора с визитом!

И Земское собрание тогда

узнало, что такое чехарда!



4

В скучнейших старомодных коридорах

мерещиться стал гоголевский смех.

Каким же облегчением для всех

явилось объявленье визитёра,

что он-де отдохнуть… еt сetera*…

И вскоре у крыльца – другая бричка,

в которой из губернии певичка

сменила быт привычный до утра.

А значит, жди вечор в Дворянской зале.

Туда билетов?.. Ну уж, брат, едва ли…



5

Закат лучом в окне открыл концерт.

Круг приглашённых был, так скажем, узок.

Ломился стол от всяческих закусок.

Не описать, что было на десерт!

У нас ведь как: где дичь, давай и рыбу.

Причём, чтоб все герои славных блюд,

которых в час сей радостно жуют,

до нынешней зари б резвились. Ибо

устроен дивно наш подлунный мир:

кого где кто поймал – так тут же пир!



6

Певица, пышногрудое сопрано,

была вся в блёсках, перьях и вообще…

Болтался веер, словно хвост в леще, –

отдельно, как порой живёт охрана

от ценности, которую блюдёт.

Наш «Дидерихсъ»**, соскучившись по делу,

готов отдать был клавиши и тело

худому концертмейстеру, и тот,

взвиваясь над блестящим отраженьем,

был, как Тормасов в Кобринском сраженье.



7

А зала отдавала обертон,

что жаворонком Глинки бился в люстре!

И фиолет в окне ложился шустро

на тополь и грустивший фаэтон.

Воротники с манишками потели,

и лязгали приборы за столом.

А духота попёрла напролом,

и зрители уже дышали еле.

Но как ни длинен был репертуар,

всё ж прошептал закат «Au revoir!»!



8

Товарищ губернатора с певицей

направились к Десне на пароход,

купечество запело обиход.

Исправник заскрипел, как половица,

мол, Боже… mille pardons… Царя храни!

Ему ли петь? Тут на него зашикал

сосед-почтмейстер – оба хороши! Коль

ты умелец, ноту сам тяни.

Его бы поучить… на барабане,

да на ухе медведь сплясал «матаню»!



9

Потом ромалэ… С ними, как всегда,

отправились к реке: костром и пляской

на Струнинском загнать русалок в ряску,

оравши: «Ой, татишки, таки-та!»

Исправник и почтмейстер выясняли,

кто прежде до Хатоши доплывёт,

чуть было не попав в водоворот.

Да развлечений много в арсенале…

На утро же в присутственных местах

как водится, все были на постах!



10

Чиновник крепок наш: не взять купаньем!

Его хоть в прорубь – лбом раскрошит лёд!

И на «Лыжню России» он встаёт –

куда за ним каким-нибудь цыганям!

Но я отвлёкся… дальний наш уезд

живёт ещё в забытом богом веке.

Порою в проходящем человеке

мерещится Адам… А наш отъезд

к тебе, друг мой, по прежнему глаголу

намечен в срок – на зимнего Николу!



11

Зато в столице жизнь фонтаном бьёт!

Листал намедни разныя газеты:

кричат наперебой о том, об этом…

сам чёрт не разберёт, кто больше врёт!

Создал переполох акциз на спички.

Ушёл от Софьи в Ясную Толстой.

Бегом взобравшись на этаж крутой,

В.Гаршин вниз летит, подобно птичке.

А тут и юбилей – десятый век,

как с христианством русский человек!



12

Увидеться б скорее, князь! Давай-ка

супруги ради… вот уж сколько лет –

как в Петербург, так сразу на балет!

Да убедиться б, что на балалайке

Андреев вытворяет чудеса!

Полуденный услышать снова выстрел,

пусть от волненья сердце бьётся быстро,

и встретит ветер счастия слеза!

Жизнь не идёт – летит стремглав галопом,

а мы за ней – синкопами, да скопом…



13

Пробудем у тебя мы весь январь:

супруга, я… пожалуй, что и Нюшка.

Хоть нос ея в весёлых конопушках,

но знаешь, милостивый государь,

как ныне заневестилась. В столицу

с хозяйкой упросилась, вот те раз.

Одели дуру, словно напоказ,

уж так крутила русую косицу!

Того гляди, какой-нибудь гусар

позарится на эдакий товар!



14

Однако, друг мой, писано уж много!

Садился раза три за сей рассказ.

Продолжу я его в счастливый час,

когда закончит долгая дорога

стоять меж нами. Кланяюсь тебе!

Храни всех Вас Господь под небесами!

За юность, память, дружбу, что меж нами –

Благодарение я шлю своей судьбе!

……………………………

……………………………



Прими, мой милый князь, самые искренние уверения в совершеннейшем к тебе почтении.

Остаюсь, вечно твой… подпись (неразборчиво).



_______________________________

* еt сetera – (лат.) и так далее.

** Наименование петербургской фирмы, производившей фортепиано.