Автор: Алёна Ершова





Мне было несколько за двадцать,

я жизни не дала скучать,

хотелось мне соревноваться,

учить, но только не молчать.



Стройна, чувствительна, глазаста,

любовь к Есенину цела...

(Давно же было мне за двадцать,

не умерла, но отцвела).



Но некому в любви признаться,

той бесконечной, той одной,

пришлось в несчастьях искупаться,

чтобы принять её душой.



Есенинской тропой, без лени,

я начинала путь любви,

с идеализмом поколений

бежали дни, а не текли.



О, эта узкая дорожка,

меня всегда к погосту ждёт,

и эта милая сторожка,

и этот храм... А был в тот год



Особым горем путь отмечен:

"Теперь уж точно пропаду",

но не желая смерти грешных,

послал отца Господь в беду.



За эту проповедь для нищих,

кто духом взвыл, кто духом пал,

не хватит и бумаги писчей

для всех признаний и похвал.



Себя, других оберегая,

жил благородно наш отец,

любви отеческой не зная,

к нему прильнула, наконец.



Несчастных пестует гордыня,

счастливых что-то не видать,

но есть теперь кому отныне

слова любви, любовь отдать.



Всегда он знает (сердце близко),

сей подвиг трудно оценить,

каким он чудом по запискам

мог о беде твоей судить.



За бесконечное вниманье,

хоть скупо, но благодарю,

"Не осуди", - наказ прощальный

храню, но иногда корю.



Он не корил, он мерил строго,

с любовью каждый звук изрёк.

Молчание - моя дорога.

Неосужление - урок.



14.02.2017 (18.55)