Автор: Ксения Гильман





Дотянись, моя песня, до самых последних небес,

Опусти меня ниже корней заповедного древа!

Я из клана юродивых, а не из рода принцесс,

Но и я с детства шила по белому справа налево…



А потом уколола мизинец каленой иглой

И уснула навек, и попала во взрослую сказку,

Где и мал, и велик очарован волшебницей злой

И с рождения держит у сердце посмертную маску.



Я спала в подвенечном уборе в хрустальном гробу,

Я так долго лежала под гнетом, что ребра прогнулись…

Но однажды дыханье забилось в иссохшем зобу,

И к мощам моим грешным забытые силы вернулись.



Я хотела, меня целовавшей в сухие уста,

Беглой ласке седого луча стать подругой навеки,

Но, вспорхнув надо мной, ускользающая красота

Мне осыпала звездной пыльцою зашитые веки.



И, проснувшись, я видела храм, и дворец, и кабак:

Каждый звал, как умел, примерял голоса и улыбки.

Но на каждом лежал толстым слоем и пепел, и мрак…

Выбиравший вслепую – и тот бы не сделал ошибки!



Восстающим от гроба ненадолго зренье дано,

И ни рюмки не выбрала я, ни потира, ни кубка.

Насадив свое сердце на звездное веретено,

Я запела тогда, как влюбленная в розу голубка.



Отрешив свой дырявый карман от фальшивых даров,

Я бродила по пустошам и повисала над бездной…

И, когда наконец истончился узорный покров,

Я узнала, что верная смерть не была бесполезной.



На стопах моих – пыль всех истоптанных мною путей,

На челе моем вечность оставила тень поцелуя…

Я стихами кормила с ладони голодных чертей,

И от ангела божьего слышала отповедь злую.



Я стояла над бездной, в которой кипела смола,

Я лежала на черных камнях, до костей истлевая…

И тогда я узнала, что я никогда не жила,

Хоть и зрела под сердцем моим эта песня живая.



Так дотянись, моя песня, до самых глубоких могил,

Разбуди всех, кто спит, но покуда способен проснуться!

Пусть очнутся все те, кто еще никогда не любил,

Но достаточно крепок, чтоб к бездне лицом повернуться.



Всех, кого не сумел оморочить туман колдовской,

Подыми от постелей из мягкого льна и полыни,

А для тех, кто однажды во сне пролетал над рекой,

Стань молочной волной, что найдет – и уже не отхлынет!



Дотянись, моя песня, да самых нездешних миров,

Покажи мне, как пляшут в огне отпечатки былого!

Свей гнездо себе, песня моя, в самом оке ветров,

Чтоб жемчужиной зрело в гнезде заповедное слово.



И вернись ко мне, песня, да в клюве воды принеси

Из колодца небесного, что солона и хрустальна…

И, покуда планида моя не покинет оси,

Дай мне быть, а не слыть причастившейся всем твоим тайнам!