Автор: Печорин Георгий





Поэма о матери.



Долг.

Есть такие долги,

Что отмечены вечною датой.

Есть такие долги,

Что вовек никогда не отдать,

Потому-что они

Не застали в живых адресата,

Адресат прожил жизнь,

Вашу память оставив страдать!

Я не знал. И тогда,

В те, за временем скрытые годы,

Я долги набирал,

Я считал их подарком судьбы.

А напрасно:

Они заползали за своды

Моей детской души,

Что считать не умела гробы.

Ах, как время летит,

Быстротечным жестоким потоком,

Как оно обвиняет,

Оправданьям не хочет внимать,

Возвращая к далеким,

Давно позабытым истокам,

К неоплатному долгу,

К священному имени Мать!





Замужество матери.



Жизнь мненяющий век.

Год тридцатый, окраина Ялты.

Море белою пеной

Меняет вдоль берега лик.

Одинокий мужчина

В прибрежном кафе, франтоватый,

Слышит дальний, протяжный,

Просящий о помощи крик!

Ни секунды не медля,

Бросается в море в одежде...

И бросками плывет,

Каждым вздохом стремясь дорожить!

Выбиваясь из сил

Бьется девушка в тщетной надежде,

Что помогут, спасут,

Потому-что так хочеться жить!

Наконец,подхватив,

Он безвольное тело выносит,

Продолжая его

К потеплевшей груди прижимать.

А неделю спустя

У родителей руку попросит,

Той единственной женщины,

Ставшей позднее мне мать!

Вся в кудряшках тугих,

Ей едва восемнадцать исполнилось.

(Есть в народе моем

Котегория чудных таких...)

В благодарном пылу

Ее сердце влюбленностью полнилось,

Всеобьемное сердце,

Как солнце, одно на двоих.

Тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

Застучали по рельсам колеса.

Уносил ее поезд

Куда-то далёко, в пески...

И счастливо дымилась

В губах у отца папироса.

А смущенная мать горько плакала

В лоне тоски...



Жизнь матери.



Если кто-то сегодня

Припомнит те годы лихие,

Зарождение союза,

Революции жгучий бедлам:

Люди разные были,

"Хорошие" были, "плохие".

Доставалось обоим-

И тем, и другим попалам!

Ну, а жизнь...а что жизнь?

Жизнь неслась

По законам природы!

Подрастали детишки,

Появлялась в висках седина.

Мало радости, мало,

Побольше терзали невзгоды,

А страна...Что страна?

По распутью плутала она.

И искала врагов,

Находила и строго карала.

И каверкала судьбы

Ни в чем не повинных людей

И везла хлебо-будка

В молчащей ночи генерала

И везла хлебо-будка,

Ученого - светочь идей!



Когда мужа забрали,

Она повязала косынку

И детей мал-мала,

Накормила не хитрой едой.

Когда мужа забрали,

Она уронила слезинку,

А слезинка застыла

Холодною льдинкой - бедой!



Война матери.



А потом...сорок первый....

Тарелкой, хрипящей угрозой,

А потом...а потом...

На пороге измученный Он.

Он не сломленный там,

Он с дрожащею красною розой...

Разорвалась душа,

Издавая пронзительный стон.



В эту ночь рассказал он

Про то, как боролся с наветом,

Как сумел доказать,

Убедить, что не носит вину.

В эту ночь он сказал ей,

О том, что сегодня с рассветом,

Он оставит ее,

Он обязан идти на войну!



Я не помню, не помню,

Ну, что же мне делать, не знаю,

Целовал ли отец нас детишек,

Я был слишком мал!

Только чувства подсказке,

Сердечному зову внимаю:

Целовал, целовал!

Он, конечно же, нас целовал!



Горе матери.



Без отца мы одни.

Мать осталась одна.

Ну, а жизнь...Что же жизнь?

Продолжалась...

Как всегда совершала, сплетала

Свои виражи,

Зачастую забрав даже малость...

Что осталось?

Осталась нужда и вражда,

Холод, голод, слеза и разруха

И война,

И на каждое сердце беда,

А на день,

Черствой булки краюха...

А на день...я сказал...

А на день...а на день...

Страшный день,

Он , живой почему-то...

Дикий ужас стоял

В материнских глазах

От того, что случилось

В минуту.

День рождения братишки.

Забудем войну!

Дел к такому событию масса!

Не увидел никто,

Как мальчонка сглотнул

Впоропях

Со стола кусок мяса...

Не могу, не хочу,

Пояснять, обьяснять,

Ту трагичность:

Случайна, нелепа...

Так в больницу попали

Братишка и мать

В исцеление веруя слепо...

...Снился матери сон,

Как по полю бежит.

Сын ей машет рукой, убегая...

А проснулась,

Он рядом холодный лежит

Так,спокойно лежит, не моргая...

Опрокинулся мир,

Опрокинулся свет!

Потеряла сознание разом...

А очнувшись шептала

Одно слово: "нет"...

"Нет!" – твердил покидающий разум...

...Ну, а жизнь?

А что жизнь?

Продолжалась она, продолжалась...

Нарезала, как прежде,

Свои виражи,

Позабыв о понятии жалость!



Подвиг матери.



А была ли она -

Эта жалость - нужна?

В эти дни

Не наивно ль звучала?

Полыхала, стонала

Большая война,

Сея смерть

Без конца и начала...

Умирали везде:

И в тылу, и в бою,

Как ни страшно,

Но к ней привыкали...

И тянули нелегкую

Лямку свою,

И дорогу к спасению искали!



Так и мать,

Получив хлебный скудный паек,

Не давала нам сьесть

Даже крошки...

И меняла на отрубь -

Шелуха и песок,

А из них выпекала лепешки.

И еще получалась

Другая еда,

Что в народе звалась затируха.

Мы сьедали ее

В пять минут без труда,

Только чваканье слышало ухо...

Мы, конечно же, съели б немножко еще...

Обошлись бы вполне одночасьем...

Только не было больше.

Накрывшись плащем,

Засыпали, считая жизнь счастьем!



Есть такие долги,

Что отмечены вечною датой.

Есть такие долги,

Что вовек никогда не отдать,

Потому-что они

Не застали в живых адресата,

Адресат прожил жизнь,

Вашу память оставив страдать!

Я не знал. И тогда,

В те, за временем скрытые годы,

Я долги набирал,

Я считал их подарком судьбы.

А напрасно:

Они заползали за своды

Моей детской души,

Что считать не умела гробы.

Ах, как время летит,

Быстротечным жестоким потоком,

Как оно обвиняет,

Оправданьям не хочет внимать,

Возвращаясь к далеким,

Давно позабытым истокам,

К неоплатному долгу,

К священному имени-мать!