Автор: Роман Кирнасов





0.3.2.82. «Смерть».



Я лежу один в гробу, рядом нету никого,

Ничего не слышу я и не вижу уж давно.

Сознание потухло, как и появлялось,

Душа покинула меня, – из тела, блин, смоталась.



Гнию я, очень долго, тело сразу не сдыхает,

Я 40-к дней аж жду, пока последняя клетка умирает.

Ногти мои ещё растут и клетки ещё делятся,

И то, что уже умер я – совсем мне уж не верится.



Процесс умирания, он постепенный,

Не движутся руки, то – видно лень им;

Не движутся ноги и член не встаёт,

А потихоньку он, сука, гниёт.



Уж черви полезли и разные твари,

Что через гроб ко мне прискакали.

Они уж меня изнутри поедают,

А тело до конца ни как не умирает.



В гробу мне одиноко, ведь нету ничего,

И даже жизни нету у меня ужо.

И смерти полной нету, – идёт всё 40-к дней.

Быстрей бы мне дождаться смерти своей.



Я неопределённость совсем ведь не люблю,

Быстрей бы, сука, сдохнуть, в натуре, на корню.

И вот, прошли денёчки, – и я уже подох,

И тело моё сгнило, уже я, как навоз.



Но кости то остались, они дольше всего

Вместе с волосами живут сами собой,

Точнее – всё ж сгнивают, но медленно всегда,

Могут и тысячу лет храниться, но это ерунда,



Я сдох ведь по натуре и нету уж меня,

И больше не вернусь уж в призвездонию я,

А это значит – в жизнь я больше не вернусь, –

И больше не влюблюсь, и больше не напьюсь.



Лежу в гробу я долго, и гроб уж вовсе сгнил,

А я, ну, то есть – кости, – лежу, мне хоть бы хны.

Ни кто меня не трогает, ни кто не достаёт.

Вот это очень круто, вот это меня прёт.



Уже нет даже тела, сознанья и души,

Теперь я очень смелый, мне хоть в глаза тыкни,

Ведь глаз то тоже нету давно уж у меня.

В земле мне очень круто, теперь спокоен я.



Прошло уже лет 300-а, а может и 500-т,

И вот какой-то сука, а может – идиот,

Нашёл мою могилу и косточки собрал,

И на своей машине меня он воссоздал:



Из кости клетку вытянул, в машину запустил,

Ну, в общем, слышь, – клонировал меня утот критин.

Уже прогресс до многого дошёл по времени

И меня вместе с памятью клонировать смогли.



Ведь в каждой клетки косточки память то хранится,

Наверное, на случай – если пригодится.

И вот меня по натуре из клетки воссоздали,

И жизнь, по новой, они мне, суки, дали.



Когда я раздуплился, что снова я живу,

То я заматерился: «Пошли вы все в звезду.

Я смерти ели-ели дождался наконец,

А вас вот хрен принёс – и мне опять конец.



Я вас ведь не просил. Что вы лезете без спроса?»

Мне те говорят: «Дебил, ну, зачем тебе вопросы?»

А что теперь спорить, опять в системе я

И вновь она кумарит по-прежнему меня.



И хоть уже другая, но ведь не в этом суть,

Я спрятался от жизни, а эта тут, как тут…

Теперь мне снова жить, душе моей и телу,

Сознание моё уж снова беспределит.



Мне снова смерти ждать и долго умирать,

И снова долго ждать – пока мне гнить начать.

Я им, блин, напишу, чтоб больше, блин, не гнали, –

Больше, чтоб меня уже не воскрешали,



Сожгли чтобы меня, когда сознанье стухнет,

И ничего совсем, чтоб в смерти уж не рухло.

Покоя я хочу, а больше ничего.

Мне вовсе жизнь моя совсем то не нужна.



Я в смерти находиться только лишь хочу,

А это значит – полностью отсутствовать во всю.



Душ. 2003 г.