Автор: Тереза Смольская





Вам знать угодно, чем живет актер в нелегкий час позорного провала?

Когда театра рушится шатер, и нет поддержки дружелюбной зала.

Когда от критики спектакль идет на» дно»и режиссер в гримерке нервно курит.

Когда печально, плохо и смешно, и пресса оскорбительно: халтурит!



Театр – чистилище и дивный храм души,постичь который нам,порой, непросто.

Мир из иллюзий белой ниткой шит, но греет сердце сцена из «Норд-оста».

Сюжет каверинский: романтика, любовь. Отплясывают летчики чечетку.

Известный мюзикл ранит сердце вновь. Спасительное «Верую»на четках.



Твердит народ:красна смерть на миру?но не от демона в костюме камуфляжном.

А люди шли в театр, не на войну. Одну реку не переходят дважды!

Не позабыть про пытки и фашизм, про эскадрилью, что в бою горела.

А как же, летчика-актера героизм? На волоске был парень от расстрела!



Трусливой стаей сбилось воронье. Никчемны роли смертоносной драмы.

Они Вселенной прокляты давно. А где-то их отмаливают мамы.

Наряд шахидки. Черной маски тлен. Визг пуль и стон взамен аплодисментов.

Дрожат бессильно нити слабых вен, сжимая душу ритуальной лентой.



Прощенья просит родина у вас, »норд-остики» и взрослые актеры!

Трагедия не выбирает час. Мелькнул свет рампы маячком на «Скорой».

Зловещий и мучительный антракт судьбой продлен почти на трое суток.

Не сыгран в пьесе, не закончен акт. Спектакль прервался. Тянутся минуты…





Теперь вы знаете, что чувствует актер в агонии сценической провала?

Когда сгорает ярких чувств костер, а искры озаряют темень зала.

Театр – чистилище и дивный храм души, постичь который нам ,порой, непросто.

Занозой боли грешный мир прошит, но греет сердце сцена из «Норд-оста».







•