Автор: Вячеслав Егиазаров 2







Пограничные вышки над морем поныне стоят,

их ненужность ясна (так ввожу их в строфу чего ради я?).

Недоверия всё не слабеет губительный яд,

хоть и знаем рецепты давно уже противоядия.

И парящие чайки забыть помогают легко

эти вышки зелёные (право же, делать им нечего!),

и летят за кормой теплохода они далеко,

но всегда возвращаются к берегу крымскому вечером.

Я с такой же душой, – улетал далеко насовсем,

я по знаку – Стрелец, – это вечная тяга в дорогу,

и дождливый ноябрь мне букеты дарил хризантем.

возвращался когда я к родному до боли порогу.

Эти горы уже в моей жизни пребудут всегда,

моря зов для души посильнее любого набата,

и какой бы мираж не маячил в лихие года,

но всегда оставалась незыблемой точка возврата.

О, душа, словно чайка, парит над горой Аю-Даг,

о, ей мыс Ай-Тодор на закате сиреневом брезжит;

и по чести скажу вам: других я не требую благ,

кроме этих родных и любимых до слёз побережий.

Пограничные вышки над пляжами – анахронизм,

при системе радаров им, право, совсем не до службы,

корабли уже НАТО, верша Черноморский круиз,

в Севастополь заходят. Как пишут: с визитами дружбы.

Да и к бывшим врагам набиваться мы стали в друзья,

хлеб и соль им несём, и встречаем с улыбкой, с поклоном,

потому что у нас появились «графья и князья»,

что в Советской отчизне считалось всегда моветоном.



МНЕ ЕСТЬ О ЧЁМ ГРУСТИТЬ



Троллейбусы спешат, а нам спешить не надо,

пойдём к причалам вновь под пальмами Горсада,

и чеховский театр, минуя, вспомним снова,

что Ялту осенил душой кудесник слова.



А впрочем, помнит Крым таланты и покруче,

здесь Пушкин был, Толстой, здесь лучшие из лучших

в писательский Литфонд съезжались при Советах,

да песенка о том уже давно допета.



Меняет время нас, меняет время страны,

не лучше мы живём, и никому не странно,

что хапают одни, и мы ведём их к власти,

и рушится страна от страстей тех мордастей.



Ау, народный строй, ты был, пусть на бумаге,

ты презирал путан, льнул к пушкинской Татьяне,

подъехали к душе заморских песен маги

и стали джинсы вдруг пределом всех мечтаний.



А впрочем, жизнь идёт и даже веселится,

и так же, как всегда, за Синей манит птицей,

и ропщущий народ, хоть ропщет, но не очень,

под юмористов смех и фейерверки ночи.



По Набережной мы пройдём, спешить не надо,

богатые дельцы уж съели треть Горсада,

тот депутат, тот босс, тот парт(простите!)лидер,

подобный дерибан лишь в жутких снах я видел.



Мне есть о чём грустить, душой я в прошлом веке,

где государство всё ж пеклось о человеке,

где был в почёте врач, и педагог, и лётчик,

а рвач сидел в тени, и прятался налётчик…