Автор: Юрий Сан





(отрывок из романа «Скитея»)



«Казённый» дом… И слуху чуждо,

И сердцу это слово: боль

Заложена туда как будто;

На рану свежую как соль!

Тюрьма… Здесь слёз душевных – море;

Горою здесь людское горе;

Здесь стоны душ – вой-ураган

(И то – в колючек сеть-«бурьян»).

Тут не в чести Честь человека;

Тут и законы бытия

Звериные: не выть нельзя

По-волчьи, если дом твой – клетка!

Пропитан даже воздух здесь

Неволей! Здесь маячит смерть.



Что может быть дороже воли

Живущему на сей земле?

Несчастней нет на свете доли,

Чем участь узника в тюрьме!

Свобода – главное, что надо

Всем-всем землянам. Это – свято.

Тем паче, коль в цепях юнец –

Неоперившийся птенец…

Что ж люди так извечно жаждут

Друг друга в клетку заточить;

Иль мало места им, чтоб жить?

А мамы зэков горько плачут…

И обвинить, и наказать

Легко! Да трудно оправдать…



Псы рвутся! Что им не хватает?

Неужто тоже воли нет?

По вышкам – дула. Псины лают!

Тут есть статьи. Добра здесь нет.

Тут час стократно дольше длится.

…Вот уж неделю наш «убийца»

Несёт Христом свой тяжкий крест,

В решетку видя свет окрест.

Был «карантин» сперва, где в «хате»,

Как в бочке килькам – теснота;

Ни тьма, ни свет, и духота;

Где унитаз – сосед «полати».

Потом… к убийцам вообще –

Юнца! (К «коллегам» по статье).



Один другого колоритней

Писатель вывел б типажи

На суд чтеца. Но всё ж уместней

Тут бросить взгляд на дно души.

И то, и это мы оставим;

По ходу только вскользь представим

Блатную публику тюрьмы

Чувашской «скромной» стороны.

Но руку положа на сердце, –

Здесь тоже люди, как везде;

Одни – святые и в дерьме;

Другие – дрянь и в позолоте.

Картина вечна… да свежа,

Как первый голос малыша.