Автор: Милена Леоненко





Комната, в ней нет совсем света, и только тень человеческой печали украшала стены и придавала значение дыханию и сердцебиению молодой особы. Образ полусогнутой леди, частое сердцебиение и звуки так угнетали атмосферу, что казалось невыносимым быть рядом с ней. Печаль и слезы простирали путь и мысли путались, что казалось из – за лабиринта собственных амбиций выхода нет. Потирая мокрые и холодные ладони, она не знала, как выйти из сложившиеся ситуации.

Утро, свет в окно, а ты как рыба пытаешься что – то произнести, но совершенно нет сил, слова закончились. Обняв подушку покрепче, понимаешь, надо вставать – новый день, и он обязательно должен быть результативным. Иначе просто неинтересно встречать утро босиком на пороге собственной жизни. Потирая глаза и поправив прическу, направилась в душ. Вода холодная и приятная, она открывает тебе мир истины, расслабляет и придает энергию, как телу, так и душе. И вот вытирая капельки воды с прекрасного юного тела, понимаешь, что ради таких ощущений стоит жить. Варишь кофе, ведь совсем тебе это чуждо, но успокаивая себя, что есть прекрасный напиток – молоко, и непременно в горький кофе ты плеснешь немного молока, дабы понять, что все прекрасно. Это, знаешь, как в жизни, каждый человек на отрезке собственного пути понимает, что наступила «черная полоса», тебя одолевает страх, нежелание жить и апатия заглатывает понемногу, теряется интерес и смысл жить, ты ругаешь себя и пытаешься найти частичку радости на периоде «черной полосы». Так и молоко, добавленное в черный кофе. Хм, ты невзначай кинула взгляд на часы, которые весели на стене и невольно ловишь себя на мысли и спрашиваешь. Как? Как? Что, уже 10 утра, о боже – этого совсем не может быть. Обжигая язык, горячим кофе, ты все оставляешь в подвешенном состоянии и бежишь навстречу этому доброму прекрасному дню.

Прыгнув в машину, заведенную с третьего раза, ты спешишь на работу и лицемерным комплементам от коллег. Как всегда, секретарь на телефонных звонках, суета вокруг и никакого порядка. Перешагнув порог собственного кабинета, понимаешь, что хоть в этом укромном местечке поселилась тишина, которая подружилась с покоем и умиротворением. Протирая пыльный монитор компьютера, кинув взгляд на календарь, полного красных пометок и понимаешь суть своей работы и востребованности. Не успела вздохнуть, как тут же на пороге оказалась очаровательная леди, которая немедленно ждет ответа и дальнейших распоряжений. Лениво почесав голову и что – то произнеся в ответ, девушка испарилась. Цифры, калькулятор под рукой и немного собранности принимали непосредственное участие в творении невозможного. Многим, кажется эта работа скучной и сложной. Но меня радовали цифры и результаты, которых я достигала. А самое главное нет суеты, нервозности и замыленности.

Картина на стене так напоминала беззаботность детства, помню, как была депрессия длиною в несколько месяцев, мне было тогда 13 лет. Пыталась найти свое место в этом жестоком и безнравственном мире, где кишат люди, что постоянно куда – то торопятся. Мысли постоянно делали тяжелой голову, потухший взгляд в зеркале будоражил сознание и наносил на участки кожи мурашки. Но взяв кисть в руку и с каждым ее махом, печаль, и безразличие к внешнему миру испарялись. Не помню, сколько дней рисовала, но это точно был «взрыв тишины». Немного спустя, пожалела о содеянном. Дорисовав картину, полную фантазиями, детскими ожиданиями, сомнениями, депрессивными очертаниями, и немного с эксприссеонизмом, решила подарить картину любимой школьной учительнице. Я так торопилась на встречу признания моего творчества, что перед дверью аудитории резко затормозила, дыхание и сердцебиение участилось, в горле пересохло, колени задрожали. Вобщем состояние, полное растерянности. Стрелки на часах били так стремительно, что в ушах звенело, казалось, что около этой двери стояла около получаса, так и не осмелившись войти. Решимость – это то, чего очень тогда не хватало. Наконец, глубоко вздохнув, перешагнула порог собственных страхов и сомнений. Она сидела за столом, проверяла контрольные работы. Нога на ногу и собранный взгляд. Набравшись смелости оторвать от столь увлекательного дела, подарила картину. Конечно, как любой воспитанный человек, поблагодарила и сказала, что у меня талант, который, несомненно, стоит развивать. Критики в адрес творчества так и не было услышано. Довольная и полная положительных эмоций девочка, стремительно спускалась по лестнице. Казалось, что вот путь, который ей предназначен. Ведь именно, живопись выводила из депрессий, стрессов и недопонимания самой собой. Постоянно искала ответы, то погружалась полностью в математику, цифры которой околдовывали и давали понять приземленность жизненных позиций. То литература, прочтение различных книг вводили в некую прострацию, в которой она мечтала, сочиняла своих героев и меняла ход событий. Но все эти интересы такие разные, что неопределенность до сих пор живет в жизни этой юной особы. На следующий день, как мне помниться, позвал одноклассник, настаивая на чем – то важном. Не понимая, что происходит вокруг, ведь все одноклассники что – то шумели, бурно обсуждали. Одноклассник Сергей, наконец, схватил за руку и пронес средь школьных коридоров. Передо мною мусорные корзины, а рядом картина, та, что была выжжена страданиями и в то же время, открыла путь к положительным эмоциям. Охватил холодный пот. Глаза не верили, а губы дрожали. Это точный удар в спину, других слов не подобрать. Как? Почему? Зачем? Эти и другие вопросы не давали покой моим бессонным ночам. Спросить подойти эту взрослую женщину так и не хватило смелости, сама встреча была противна и бессмысленна, не понимая, что можно предъявить этой безнравственной серой женщине, которая сквозь очки могла только анализировать, критиковать работы, ставить оценки за знания и получать маленькую зарплату. И думать, что она вершитель судеб, ее знания математики и физики непоколебимы и так необходимы ученикам. Скукота и серость – это два друга, которые так крепко держали за руку эту учительницу, которая постоянно задерживалась на работе, дабы понимать свою нужность и восстребованность на работе. А что мы хотим? Живет от зарплаты до зарплаты, ежедневно происходит одно и то же, идентично «дню сурка», работа – это единственное успокоение душевных сомнений, ведь на работе происходит общение, живая атмосфера и понимание дела, возможно любимого. Вобщем, эта совсем другая история.

Теперь, смотря на картину, понимала, как много с ней связано, она бесценна. Ее присутствие в кабинете успокаивало, после этого столь «трагичного» случая, перестала рисовать. Кисти, краски, фоны и визуальное представление картины остались в прошлом. Жалеть? Скорее да, чем нет. В написании картин, сюжетов, подбора фона на холсте – это сказочное восприятие того мира, что ты изображаешь, это выплеск эмоций, таланта и печали. Это свет, что дарит надежду и вдохновение. Сумбурно? Да, особенно, когда в комнате приглушенный свет, играет приятная, нежная музыка, на полу разбросаны старые газеты, слева от тебя краски, гуашь, различные пробники, кисти разных размеров, а главное идея, что не дает покоя, пока не найдет эмпирического проявления. Немного пройдя по комнате, пальцы, немного смочив в краске, хлопая в ладоши, собираешься с мыслями и представляешь картину, как она должна выглядеть в конечном варианте. Со стороны можно подумать, что какой то сумасшедший человек бродит по комнате, приглушенной светом, повсюду краски, кисти, черновые варианты и белый лист, что жаждет творения. Смешно. Наконец, образ составлен, вдохновение постучало в дверь, шаг за шагом ты приближаешься к белому, «девственному» листу и начинаешь творить. Но перед этим ты тщательно подготавливаешь краски, гуашь, смешиваешь различные цвета, придаешь индивидуальность и новизну. Отмочив немного кисти, начинаешь накладывать фон, поначалу тебе все не нравится, кажется можно лучше. Махнув кистью еще и еще, улыбаешься. Со стороны, можно это увидеть, как человек постоянно наносит какие – то штрихи, потом делает неловко то назад, то вперед шаги. Наклоняется, приседает, смотрит со стороны, рисует на черновых вариантах, подбирая тем самым фон. Мне кажется, что в любом творчестве необходим черновой вариант, потому что человеку необходимо пробовать несколько раз что – то, чтобы прийти к истине, или конечному варианту. Вот так неоднозначно. Картину нарисовать за один день – это смерть творению. Нужно рисовать постепенно, от этапа к этапу. Сегодня картина тебе видится в одном стиле, а завтра ты можешь посмотреть на нее совсем другими глазами. И так каждый день, пока не придешь плавно к завершению. В картине должна содержаться тайна, эту тайну назвала недосказанностью. Человек, который смотрит на нее не должен понимать, что на ней изображено, он должен мысленно дорисовывать ее, фантазировать, менять в сознании и приходить к легкой растерянности от бессилия того, что хочет увидеть. Нельзя навязать что – то конкретное, людям нужно оставлять пространство для собственного творчества и восприятия того, что ты предлагаешь.

Мне было 17 лет, когда любовь пришла нежданно и негаданно. Эта была любовь, которая разбудила во мне творчество. Сначала сопротивлялась, а потом решила попробовать. Это было ощущение, как будто тебя облили холодной водой, а ты в это время спала. Представьте ощущения. Как - то ко мне во время обучения в экономическом колледже подошла девочка, и предложила одну сделку. Говорит, одна преподаватель объявила конкурс, кто лучше нарисует стенгазету к очередному мероприятию, тот будет освобожден от экзамена. В то время у многих студентов колледжа загорелись глаза и гонка началась. Участвовать? Нет, я решила это по другому, на то время мне так казалось. Поразмышляв на тему данного конкурса, в голове ничего не возникало, тогда встретилась с этой девочкой, тогда я знала, что ее сестра училась в художественном училище. Предложила сделку, чтобы та нарисовала две стенгазеты, одну разумеется под моей фамилией, взамен – помощь на контрольных работах. В итоге, результат был поразителен. Эта преподаватель вызвала на разговор, пояснив, что сделка не состоится, и что теперь в обязательном порядке, должна принять участие в конкурсе стенгазет. Оказавшись перед выбором, не понимала, как реагировать на данное приказное предложение. Пыталась пояснить, что не рисую, что даже не понимаю, как это делать. Но все мои отговорки повисли в тишине, выбора нет. Рисуем. Три недели – это срок, что красовался на календаре, ежедневно зачеркивая цифры красным маркером. Эти дни мне незабыть, рисовать приходилось по ночам. Днем невозможно собраться и отобразить образ в картине, что поселился на время в голове. Студенты, которые постоянно отвлекали, задавали лишние вопросы и всячески мешали творить. Наконец, получив разрешение рисовать в холе по три часа ночью, сдвинув столы, раскидав на пол газеты, необходимые инструменты «художника», черновые варианты, музыка, без которой творить невозможно. С каждым движением простого карандаша по ватману, что – то начинало вырисовываться. Главное, что мне хотелось отобразить – это легкость. Бессонные ночи, споры с самой собой, в клочья разбросанные черновики, пустая банка кофе и растрепанный волос, опустошенная душа и трепет сердца. Не могу назвать это картиной, но рисунок на стенгазете все – таки был завершен. Детская радость и взрослая усталость. Наконец, пришел день представления стенгазет. Преподаватель должна была за день до начала конкурса собрать стенгазеты всех участников, записать название картин (назову это так), а затем предоставить на суд безликим судьям, которые мало что понимают в творчестве. Состояние презентации своего творчества было идентично с тем, что испытывала тогда в 13 лет: дыхание и сердцебиение участилось, в горле пересохло, колени задрожали, а главное страх перед тем, что творчество будет отвергнуто и неправильно воспринимаемо обществом. Тогда, выбросив все дурные мысли из головы, отдав стенгазету, начала ждать реакции преподавателя. Точно, помню, что она никак не ожидала моего участия в этом конкурсе т.к. все участники рисовали в назначенном месте – это была маленькая аудитория со старыми обоями и партами, поверхность которых была шершава и брезглива, напоминала заброшенный гараж. Утро? День? Это не то время, когда мне хотелось творить. Открыв стенгазету, и окинув взглядом написанное, она как помниться, пришла в восторг. Много вопросов тогда посыпалось, состоялся диалог, и признание бессонных ночей. Назвала свое творение: «Ночной вдох», помню, как многие люди сопротивлялись и были против такого названия, т.к. оно вовсе не совпадало с названием мероприятия, которое первоначально планировалось. Главное условие участия моей стенгазеты было не называть имя человека, который нарисовал это. Назвалась тогда инкогнито. Мероприятие завершилось удачно, призовые места нашли своих обладателей, но в то время была далеко от всего этого, где – то отдыхала. Неважно, что мои творения могут занимать призовые места, получать популярность, после конкурса многие хотели узнать кто же написал стенгазету «Ночной вдох», и пообщаться, задать, возможно, вопросы, которые так и не давали покоя, - это все не важно, главное – возвращение тех ощущений, которыми жила тогда в те 13 лет, когда было потеряно вдохновение и желание рисовать.

Хорошее настроение, эмоциональные взрывы, трепетное состояние в душе поселились, как мне казалось, тогда навсегда в моей жизни. Учеба в колледже имела сероватые оттенки, и как бы ни старалась придать этой маленькой части яркого фона, не получалось. Наверное, от того, что не было полета мысли и творчества, все было в рамках приличия и обыденности. Живопись – это та область, где отдыхала и радовалась каждому «солнечному» штриху. Настал момент истинный, когда по настоящему, по крику душевного и бесперебойному стуку сердца мне захотелось рисовать. Тогда мне досталась комната, которая была с обшарпанными стенами, дранным линолеумом и разбитыми люстрами, где с последней надеждой горела лампочка. Предварительно убравшись, и создав атмосферу, начала творить. Сдвинутые столы, разбросанная бумага, гуашь, кисти, разлитый кофе и пыльный музыкальный центр чувствовали себя как дома. Рисовать, как всегда приходилось ночью. Ведь именно это время суток, вдохновляло и разрывало мою голову от идей. Тогда, точно определившись с главным – это повод написания стенгазеты, приступила. Окна были закрыты наглаженными шторами, краска со стен с каждым прошедшим часом падала, дабы подчеркнуть состояние стен и напомнить, что нужно решить проблемку и заново покрасить стены. Но вот как – то не хотелось отвлекаться на стены, а быть полностью погруженной идеей. Всегда не понимала, зачем ночью зашторивать окна, ведь это ночь и никто не увидит даже черновых вариантов творения. Но, даже лунному свету удавалось красть мои эмоции и заглядывать в душу, что так не хотела впускать. Окна закрыты, кофе стынет, краски скучают, кисть намокает. Музыка вводит в некий транс, и начинаю делать первые штрихи на белоснежном листе. Это очень интимное действие, когда даришь маленькую жизнь этому листу, вкладывая душу. Прошло, как мне помнится, 7 дней общая картина уже вырисовывалась. Но числа календаря говорили обратное, немного захлестывала паника, что не успею завершить начатое. Мои страхи и сомнения подтверждались с каждым прожитым днем, рисовать всю ночь не было никакого смысла т.к. от накопленной усталости делаешь ошибки, портишь картину, нервничаешь, злишься, себя ругаешь. На парах, никак не могла угомониться, и постоянно думала о недоделанной работе. В переменки 10 минут, бегала и что – то дорисовывала, опаздывала. Голова шла кругом, эмоции зашкаливали, а время неумолимо бежало и нещадило бессонных ночей. Ситуация разрешилась, когда в очередную перемену пыталась приблизиться к завершению картины, зашла в комнату подруга, с которой вместе учились, дабы меня поторопить и не опоздать на скучную лекцию. Тогда она увидела мои наработки и восхитилась. Задавала много вопросов, зачем? Для чего? Кому? Когда успела? На что, просто попросила ее помощи, не проронив ни слова на заданные вопросы. Помню, как загорелись глаза и дрожали руки у подруги, которая боялась испортить почти завершенный вариант. Тогда мы закрылись в моей комнате, выпили немного кофе с коньяком, требовалось для храбрости обоим: ей – унять дрожь, страх и сомнения, мне же – довериться неопытной подруге. Рассказав об идеи, объяснив некоторые моменты, мы начали творить. Тогда - то впервые пришлось использовать фломастеры, маркеры и цветные карандаши, поменять почти полностью концепцию картины. Так как красками подруга вообще не владела, а сделав один неверный штрих кистью – это гибель всего фона. Владея несколькими вариантами наложения фона карандашом, начала обучение, она очень старалась, внимательно слушала и смотрела за каждым моим движением. Фон первоначально был наложен красками, но так и не был доделан. Но вторжение цветных карандашей, сделало его уникальным. Такое впервые, боевое крещение. Смешение красок и карандашей - это вольность и непродуманный риск, которых никогда себе не позволяла. Увлекшись наложением фона и доработки ключевых моментов, не заметила, как подруга уже втянулась в общую идею, на лице не переставала красоваться улыбка, что просто не сходила с ее уст. Атмосфера в комнате царила прекрасная, что успокоительным образом влияла на меня. Фломастеры тоже впервые пришлось использовать, подруга случайно толкнула мой локоть, и капли краски упали на ту область ватмана, где их присутствия никак не ожидалось. Подтирать бумагой, пальцем или сухой кистью немного размытую область не хотелось, дабы не сделать еще больше ошибок.

Настал день истинный, учитывая, что ночь была прекрасной – мне удалось выспаться, а ватману просохнуть. Но это не самое главное, что восхищало и в то же время заставляло нервничать. Одно дело нарисовать, другое – представить. Повод, о котором говорила выше – это день рождение человека, который вдохновлял, поражал и был неразгадан мною. Который был далек, но в тоже время близок со мной. Незаурядность, элегантность, серьезность, эгоцентризм, нежность и таинственность - эти качества человека заставляли меня улыбаться. Буквально, жить. Поэтому действие «Как подарить?» занимало ключевую позицию в моих раздумьях, хотелось сделать это с фантазией и неожиданностью. Не считая, что картину видела подруга, которая с занудством просила нарисовать для нее, угрожающее повторяла, чуть ли не через каждое слово, что обнародует то сокровенное, что имело огромное для меня значение, оправдываясь тем, что неукоснительно приняла участие в написании картины, которая красовалась на ватмане. Это не главное, что разрывало мозг. В голову приходило много идей презентовать подарок. Хотелось, чтобы это подарок был оценен массовостью, сделать его вседоступным, выставить на обозрение многим людям, но главное – принадлежащее творение одному единственному человеку, который волновал мое сердце. Тем самым задача усложнялась. На подготовку был день, время которого бежало, как тогда казалось, со «скоростью света». Наконец, остановилась на одном варианте, который был воплощен в реальность.

Утро началось волнительно, из рук постоянно что – то падало, впервые не знала, что одеть на занятия, голова трещала, а в горле периодически пересыхало. В коридорах колледжа что – то горячо обсуждалось студентами, преподавателями, тогда не подозревала. Занятия начались, делая ошибки в тексте при написании лекции, не могла не думать о восприятии человеком того подарка, что выносился целых две недели и не давал покоя, то встряхивая, то пугая своим существованием. Бурное обсуждение «моего творчества», которое заставляло многих восхититься, а кого – то возмутиться, не давало покоя. Нервно стуча пальцами по парте, невольно пришла к мысли, что стенгазета подписана под псевдонимом «Фаттэ», вздрогнула. Сдав контрольную работу преподавательнице, спешно ушла из аудиторий. Ночами не могла уснуть, размышляя о сделанном поступке. Ведь всегда себе говорила, что судить о правильности поступка можно только после полученного результата. Если результат – отрицательный, или не тот которого ты ожидала получить, поступок неправильный, если наоборот – то правильный. Эти мысли не давали покоя на протяжении нескольких ночей, а днем – реакция человека, которая была нейтральной. Неделю спустя, когда прекратился маленький ажиотаж насчет публичного представления картины, которая сбоку была помечена ссылкой адресата, которому это все посвящалось, ситуация развеялась и обе стороны были удивлены. В тетради нашла записку, в которой были написаны строки благодарности и восхищения сделанным подарком. Подчерк был до боли знакомым, а слова радовали глаз. Единственный вопрос не покидал меня: «Как она догадалась?» Псевдоним этот никто не знал, да и по такой маленькой оплошности врятли догадался кто – либо. Но после приятных слов в записке, поняла, что не просто так были потрачены тогда кофе и коньяк, которые были спасательной соломинкой завершающего этапа. Приятная волна пробежала по всему телу, немного смутившись от признания моего творчества, решилась сыграть. Ведь, когда подписывала стенгазету, уверяла себя, что никто и ни при каких обстоятельствах не узнает кто же такой «Фаттэ». После прозвучавшего звонка, который так радостно резал слух, подошла к столу преподавательницы, положила записку, сказав, что произошла какая - то ошибка. Спешно покинула аудиторию. Спустя несколько дней, в полночь приходит сообщение на телефон, в котором было написано: «Спасибо за картину, не нужно бояться признания». Это сообщение смутило меня до такой степени, что даже при ночном свете было отчетливо видно, как горели щеки. Пауза, это самое верное решение, которое тогда приняла. Пауза в творчестве, пауза – в отношении к этому человеку. Подруга, что приняла участие в завершении картины так и не отставала, умоляя дать возможность принять участие в следующей картине. Которой еще тогда, даже в мыслях, не существовало.

Числа календаря с каждым прожитым днем теряли свою значимость, жизнь в колледже казалась серой и никчемной. Люди: друзья, преподаватели, приятели неукоснительно соблюдали правила «поведенческой конституции», рамки дозволенного, субординация царапали спину, когда пыталась их как – то нарушить. Настал тот день, когда позволила себе немного вольности в поведении, устав от упреков друзей, замечаний на парах от преподавателей, и уехать ненадолго. Перед этим, как оказалось, план выстраивался в голове бессознательно. Тогда уехав в маленькую деревню, сняв дом, пригласила давнюю подругу погостить. При этом, были разрушены какие – либо связи: телефон, интернет. Дом был небольшой, но уютный. Тогда приехав с небольшим количеством ватманов, коробкой, в которой находились кисти, гуашь, карандаши и все необходимое для творчества.

Поделившись немного идеей, она рассмеялась и сказала, что безумнее поступка не видела в жизни. Не понимала, как можно отказаться временно от учебы в колледже и рвануть в неизвестную деревушку с давней подругой, чтобы рисовать. Тогда, четко приняла решение, что первое, что буду рисовать – это подарок на день рождение назойливой подруге.

Дня три мы входили в образ сбежавших, сумасшедших людей, по вечерам пили вино, коньяк и другие спиртные напитки. Ненавящивая музыка украшала наше пребывание в забытой богом деревне.

Раннее утро, выпал снег, проснувшись утром, вздохнула морозного воздуха и незаметно в мою голову пробралась идея, и нераздумывая, открыв дверь этому прекрасному дню я побежала босиком по снегу. Широкие брюки, непонятный, чуть изношенный свитер, и настроение, что не покидало на протяжении этого прекрасного утра. Пока пальцы ног касались снега, мурашки бегали своевольно по всему телу, раскинув руки я радовалась этому дню. Но не успела заметить, как пожилая женщина не сводит с меня глаз, и на лице проскальзывает чуть незаметная улыбка. Тогда то мы и познакомились, она рассказала мне удивительную историю из своей жизни, угостив утренним кофе. На протяжении всей своей жизни мы не придаем значение каждому прожитому дню. Кажется, что мы живем по замкнутому кругу, все люди обязаны подчиняться обстоятельствам, моральным и поведенческим устоям жизни. Прожив возможность улыбаться, восхищаться, вдохновляться и просто жить собственной жизнью, спустя какое – то время многие люди начинают анализировать жизнь: что достигли, как прожили, чтобы хотели поменять и многие вопросы не дают покоя. Спросите, а как иначе? Ведь мы вынуждены получать образование, работать и делать все, чтобы прожить. Да, но при этом стараться не терять оптимизма и улыбаться каждому новому деньку. Помню, как та женщина сказала: «Не ограничивай себя в метах». Эта фраза до сих пор заставляет меня двигаться вперед, добиваться поставленных целей, и любить людей и жизнь во всех ее проявлениях. Седина на голове – это не показатель мудрости, это показатель упущенного времени. Много было в тот вечер обговорено проблем с точки зрения философии, даже подруга начала немного ревновать. Мне понравилось, говорить откровенно с этой пожилой женщиной, у которой во взгляде читалась благодарность и сожаление о прожитом. Когда задала вопрос: «А хотели бы Вы что – нибудь изменить в своей жизни?» Она ответила – «Нет». Тогда дальнейшие вопросы не имели смысла: «Почему, а может быть?». Она говорит, что иногда стоит трезво оценивать жизнь и подходить с холодным рассудком к жизненным ситуациям, что многим людям не хватает смелости вовремя сказать слова – да, нет. Слова конкретики, которые могут расставить все на свои места и сыграть чуть ли не важную роль в жизни каждого человека.

Немного загрустив, не отпускал этот разговор с женщиной, который так и застрял в голове.

Ночь меня покоряла своей недосказанностью и обнаженностью душ, разбросав на полу кисти, разлив случайно воду с размешанными красками, разувшись, начала прохаживаться по комнате дома. Подруга в ту ночь, так сладко спала, что этот факт меня вдохновил на следующую картину. Завязав на голове «пиратский» платок, так чтобы волосы не падали в глаза, при этом немного порвав майку и вытерев об нее пальцы, которые были в краске. Тогда немного психанула, не получалось получить цвет, который так прекрасно представлялся в моей голове. В действительности всегда раздражаюсь, когда воображаемое сложно притворить в реальность. Карандаши в тот момент жутко раздражали, поломав три из них, включив негромко музыку, подошла к холсту. Как помнится, жалею, что не взяла с собой масло, это еще одно великолепие – писать картины маслом. Но в тот вечер сложно было сосредоточится и понять, что же должно отразится на белом листе, который жаждал и творения, и страсти, и печали.

Поправив плед, которым была укрыта подруга, ее шелковистые длинные волосы лежали так наивно на спине, а кисти рук немного свисали. Нежно дотронувшись до ее волос, расположив их, так как мне хотелось, приоткрыв немного обнаженную спину, зашторив окна, включив в конце комнаты лампу, начала творить. Буквально начала вживаться в образ этой сонной леди и понимать истину и наслаждения сна, комната, погруженная в полумрак даже немного возбуждала. Но в эту ночь не могла соблазнять себя разными мыслями и сосредоточилась на картине, которая имела уже некоторые наброски. Поймав себя на мысли, что впервые мне придется написать картину за пару часов, так как больше не представится такой возможности – отобразить на чистом листе бумаги естественность. Нарушается мое основное правило – не писать картину за один вечер т.к. восприятие ее изменчиво с каждым прожитым днем, но тогда готова была рискнуть и окунуться в бездну естественных образов. Светает, улыбка не соскальзывает с моих уст, довольна до безумия прожитой ночью и результатом, который был получен. Накинув тряпку на картину, не было сил удержаться на ногах, рухнулась на старый диван – уснула.

Утро, как, оказалось, было непродолжительным, разбудил меня мягкий поцелуй в щеку. Такой довольной и свежей свою подругу не видела давно. Она долго на меня смотрела, вынуждая тем самым почувствовать некую неловкость, и в тоже время напряженность в комнате. Своим взглядом она вынуждала меня задать вопрос: «Что происходит?». Но уловив эту хитрую идею, продолжала молчать. Наконец, диманстрационно подойдя к картине накинутой тряпкой, она спросила: «Подруга, такого ни как не ожидала от тебя». Не успев произнести ни слова, она подошла и прошептала: «Эта поездка оставила в моем сердце след, а вот если ты скажешь, что подаришь эту картину, этот след будет самым лучшим. Улыбнувшись, закрыла лицо руками. В то утро, что – то укололо в груди, мне казалось, что не могу себе позволить такую роскошь подарить картину, так как она мне самой очень понравилась. Эта та самая ночь и захлестнувшее вдохновение вселило в меня уверенности и понимание, что иногда установленные правила нужно нарушать. Правила создаются для того, чтобы их нарушать. Поняв, что в этой картине отражена не только милая девушка, погруженная в сон, но и мое состояние души, настроение, образы и очередной творческий вздох. Который так нужен был в то «депрессивное» время. Но сдавшись с доводами, царившими в голове, разрешила взглянуть на картину. Такого удивления ни разу не читала на лицах людей, которые впервые оценивали творение. Она даже немного отшатнулась от картины, задав вопрос: «Что это?». Тогда, помню, громко рассмеялась, никогда не была так довольна реакцией людей. На картине была изображена не только сонная девушка, но и шрамы на спине имели свое место быть. Очень долго она критиковала картину, ругавшись на шрамы, просила их просто закрасить, но переубедить так и не удалось. Не понимала, как можно отразить так естественно человека, передать атмосферу ночной жизни. Восхитилась тогда светом (подобранным фоном), лампой, горевшей одиноко в конце комнаты. Но критика никогда не задевала меня, только немного внесла ясность, если человек просит что – то изменить в картине – это значит неуважение к картине и к человеку, который ее создавал. К тому же, если будут внесены изменения по желанию человека, то картина теряет индивидуализм. Она ходила то взад вперед над картиной, красовалась, и импровизировала даже презентацию этой картины, обрисовывала и давала различные названия. Напротив, я же не отрывая глаз, смеясь, хлопала в ладоши. Подруга предложила написать картину под названием «Рваная душа, как рваные штаны». И отобразить девушку – художницу с кистями в руках в рваных штанах, задумчивым глазом и небольшим мазком на лице. Тогда это казалось смешным. В то утро она пыталась всячески задеть меня как творческого человека, ей не давали покоя шрамы на спине. И эмоционально расценивая картину, при этом говоря безостановочно, жестикулируя руками, пыталась донести до меня как нужно рисовать. Бурное обсуждение «ночного» вздоха, прервал стук в дверь. Вошла приятная женщина с седыми волосами на голове, мило спросив разрешения войти. Беседа затянулась надолго, окинув взглядом комнаты, женщина сразу же спросила: «А вы юные художницы?» Подруга улыбнулась и ответила «Мы пока не определились». Забавное изумление читалось на лице, этой уважаемой женщины. Не успев, переключится на другую тему, как тут же она попросила посмотреть уже имеющиеся работы. Их было немного. Первое, что увидела - эта была картина, которая сохла в пыльном углу, картина, что была еще этим днем подаренная, вынужденно подаренная. Посмотрев картину, женщина спросила: «А название имеется?». Мы обе пожали тогда плечами. Тогда разъяснив понимание изображенного в ней, я пришла в некое удивление. Ни разу не предоставлялась возможность, отдать на критику творение взрослому человеку, прожитого определенный отрезок жизни и мудрости, которая имелась. Это было тревожно. Тогда она представила действие в картине так: Молодая девушка пришла поздно домой, погруженная сомнениями и мыслями, что не давали покоя. Она пьет кофе, при этом постоянно думая о чем – то. Взглянув на часы, время тогда было довольно поздним. От усталости, от борьбы с постоянными препятствиями по жизни, эта девушка приняла легкий душ, дабы немного расслабить себя физически, не дойдя до кровати, опустилась на нее бессознательно. И только коснувшись подушки, погрузилась в сон. Шрамы на спине, женщина связала, якобы девушка во сне никак не могла до конца расслабиться. И это моральное напряжение находило отображение на обнаженной спине. Со стороны это видится так, что вроде девушка окунулась в объятия сладостного сна, но на самом деле она раздражена, душевные муки не оставляют ее в покое даже, когда кажется, что она расслабилась. Со стороны – она спит, а если посмотреть глубже – она расстроена и явно чем – то озабочена. Так и в жизни происходит, человек снаружи вроде спокоен, адекватен, и даже с хорошим настроением, а внутри его может что – то гложить, расстраивать. И никто никогда этого не поймет, если только он сам не захочет поделиться с вами о том, что его тревожит. Но в картине, это притворить сложно, если только наложить «мрачный» фон, который будет отражать состояние напряженности. Но тогда эта изображенная напряженность будет отражать атмосферу всей комнаты, а не отдельно взятого персонажа, которому уделяется в картине особое внимание, и теряется сразу же смысл. В тот день никак не могли определиться с названием картины, так как все предложенные варианты подруге не нравились, а собственного мнения она так и не смогла предложить. Женщина предложила лишь одно название «Тайна неизведанного». Полдня была в задумчивости и не понимала собственного восприятия картины, в ту ночь точно понимала образы, которые писались на картине, общая концепция картины, сложилась в голове и имела ясность. А после этой ненавязчивой беседы с пожилой женщиной, стала сомневаться. Но мои сомнения остались в той деревушке, которую вскоре покинули.

Перешагнув порог колледжа, получив в свой адрес обоснованные претензии со стороны людей, поняла – вот жизнь, которая была загнана в рамки общественности и никакого творчества. Выслушав всех, улыбнувшись, не произнесла ни слова. Вспомнив, слова пожилой женщины – «Никогда не понять состояние человека, если ты не заглянул к нему в душу». Тогда на лице читалось явное сожаление, и в тоже время раскаивание о содеянном, но в душе детская радость и воспоминания о прекрасно проведенных днях в деревушке. И никто не мог переубедить в обратном, хотя люди подумали, что действительно сожалею о провинности, безответственном поступке - пропасть на две недели, оставив записку на столе в комнате общежитии, что уехала отдохнуть, объяснив, что причина такого решения, кроется в депрессии.

С какой поразительностью летели дни, прошло уже как полгода с той безумной поездки в деревушку, после которой перестала что – либо творить и воссоздавать. Многие подруги пытались напомнить мне о прекрасном, что не стоит забывать и зарывать талант (как они считали), что нужно развиваться и продолжать рисовать. В полугодовой перерыв жизнь подарила мне общение с одним прекрасным человеком. Это был художник с ограниченными возможностями, он рисовал одной рукой, итак, что аж душа замирала при одном взгляде на его картины. Звали, как помнится, Александром, он разрисовывал стены в одном заведении, это был удивительный опыт, когда приходилось рисовать на потолке, совершенно под другим углом видения. Очень сложная работа. Мы быстро подружились, при этом найдя общую тему – это творчество. Помнится, как он выполнял один проект и не успевал доделать его, рисовал ночами, затем делился впечатлениями и опытом. Но в один прекрасный момент он пригласил помочь ему доделать фон, что он будет дорисовывать основные образы, но, а мне досталось доделать фон. Никогда не любила дорисовывать так как приходится смирится с тем, что уже есть и только лишь подстроится. Никакой самостоятельности, а тогда мне хотелось показать свое видения фона и общей концепции изображенного на стене. Это действительно был творческий тандем, мы смеялись, обсуждали, советовались и просто выполняли работу. Дни шли, с восторженностью в душе не могла усидеть на занятиях в колледже, мысли мои были полностью отданы тому творческому проекту, что за ночь подсыхал на стенах. В то время, мне казалось, что пальцы стали более нежнее и гибче, как будто снова просыпается желание рисовать, хотя бы это имело физическое проявление. Психологически отдыхала, когда с Александром рисовали, он показал еще несколько стилей смешивания красок, о которых даже не догадывалась. Рассказал о минусах использования карандашей или масла в написании картины, о которых догадывалась. Фломастеры вообще не используют художники, так как они отражают четкие черты, а в картине должна быть недосказанность, о которой говорилось выше. Но мое видение творческих порывов не отставало, поделившись и раскритиковав добавление в фон черного цвета. По – моему мнению черный цвет картину омрачает, и делает грубой. А фон – это основополагающее, при котором ошибки просто недопустимы. Настал день истинный, когда Александр показал проделанную работу заказчикам одной из компаний, те взглянули и сказали, что это довольно мило, при этом выразив недовольство в использовании синего цвета. Когда же он защищал работу, мне приходилось следить за произошедшим. Не понимаю одного, как люди могут судить о работе, если совершенно не разбираются в искусстве. Переделывать работу никто не стал, и синий цвет остался без изменений. По мне работа получилась достойной, было время, когда знакомилась с наложением фона в различных стилях - просто любитель, а Александр – человек, который не просто закончил художественное училище, но и с огромным опытом, делал огромное количество проектов, которые увенчались в свое время успехом. Критика людей настолько сильно его задела, что долгое время не выходил из депрессивного состояния. На такой плохой ноте мы расстались, так как все мои попытки вдохнуть жизнь в его работу, переубедить и дать понять, что не стоит, так «убиваться» не увенчались успехом.

За окном шел сильный ливень, это был октябрьский день. Жизнь проходила обычным образом. Казалось, что не нужно уже ждать никаких изменений. Раны в душе потихоньку затягивались, человек который был мною любим, с каждым днем отдалялся. Этот факт начал настолько вживаться в мою серую жизнь, что привыкла. Около окна не долго тогда простояла, мне в голову пришла мысль, и, одев быстро кеды, помчалась в магазин. Холодные капли дождя падали на одежду таким образом, что тело чувствовало их присутствие. Легонькая курточка, кеды и джинсы. А главное быстрый бег, что позволил не промокнуть до ниточки. Забежав в магазин, торопливым шагом направилась к лавке, где продавали инструменты для художника. Ассортимент был бедноват, но в то время меня интересовал только ватман. Закутав его в несколько газет, проверив, что это самый надежный вариант, помчалась обратно в колледж. По дороге, нравилось, расхлестывать лужи и поднимать ногами капли вверх, это очень помогало, почувствовать пасмурную погоду, которая была прекрасна по - своему.

Сдвинув столы, принесла все необходимое: краски, карандаши, точилку, листок – «сокро», желание безумное, начала рисовать. Картина представлялась мрачной, поздняя осень, впервые решилась на пейзаж. Спустя пару дней общая картина пейзажа начала вырисовываться, многим студентам этот факт не давал покоя, и некоторые из них следили за каждым движением карандаша, красок и заключительного этапа. Это был удивительный опыт, подпустить к созданию картины незнакомых людей, которые на протяжении всего времени были со мной единым целом, интересовались, советовали, задавали бесконечные вопросы и просто иногда молчали. Наконец, пейзаж на ватмане завершен, и казалось, что еще нужно добавить, чтобы удивить публику. Планировалось мероприятие в колледже «Студенческая осень», на котором каждая из студенческих групп должна была представить поделку, творческий номер, и, конечно же, стенгазету.

Настал момент истинный – объявление итогов конкурса стенгазет на тему «Осенняя пора – очей очарование». Позволила себе некую вольность и к пейзажу написала стихотворение Есенина про осень. При этом уголки букв стихотворения подтерла, тем самым создав образ «уходящей строки». Это оказало на жюри неизгладимое впечатление. Объявив результаты конкурса, при этом первое место заняла стенгазета человека под псевдонимом Фатте. Жюри решило в тот день создать интригу и устроило голосование: каждый из присутствующих на данном мероприятии должен самостоятельно распределить места, при этом стенгазеты не были подписаны студентами групп, а лишь только авторами данной работы. Пока вечер под названием «Студенческая осень» продолжался, жюри подсчитывали голоса независимых «экспертов» в области художественного искусства. Действительно, из тех, кто присутствовал в данном зале, не знал авторов той или иной стенгазеты. В этом и заключалась вся интрига. Этот вечер лично мною был перенесен сложновато: защита поделок, аппликаций, творческих постановок номеров, и оценка стенгазет. Результаты объявляются, нескончаемый поток аплодисментов, награды находят своих обладателей и все бы ничего, если бы не уснула. Меня толкает подруга в бок и говорит, ты знаешь, кто такой «Фатте», он занял первое место в конкурсе стенгазет. Не успев сообразить что происходит, библиотекарь у которой был взят не только сборник стихотворений Есенина, но и консультация относительно вариантов стихотворений, которые планировались использоваться в данной стенгазете. Снова, маленькая оплошность, позволила себя раскрыть. И тут она говорит, человек, что использует псевдоним Фатте, находится в зале и смотрит сейчас на меня. Если у него хватит смелости признать свой «талант» в художественном искусстве, он непременно выйдет и заберет свою награду и признание большего числа голосов людей, проголосовавших за его творчество. В этот момент меня чуть ли не «пригвоздило» к стулу, страх признания и обнаружения себя не позволил шелохнуться. Тогда зал стал аплодировать и ждать когда же этот человек обнаружит себя. И тут в конце самого зала, позволила себе медленно встать и осмотреть людей, сидевших в зале и требующих узнать, кто же он тот самый, что скрывал себя целых два года – Фатте. Неловко начала спускаться по ступенькам лестницы, при этом ловила взгляды студентов, которые были приятно удивлены и ошеломлены в тот момент. Мне вручается диплом 1-й степени и признание большинства людей, что в тот момент просто были неоценимы. Администрация колледжа позволила немного продолжить мероприятие, и выделило 20 минут, которые позволили ответить на все возникшие вопросы студентов. Помню, как немного тряслась рука, которая держала микрофон, наверное, от волнения, когда отвечала на вопросы. Приятно удивили одногруппники, которые в 20 – минутный перерыв накрыли на стол, и пригасили отметить успех. За все время обучения в колледже они не догадывались кто такой Фатте, и очень обиделись на меня, сказав, что не доверяю им, раз не открыла эту тайну. Но меня это мало волновало. Сказать, что недовольна данным вечером?! Да, так как очень хотела сохранить данное хобби в тайне, для этого собственно и придумывался псевдоним. Поразительно, что почти все были уверены, что Фатте – это человек мужского пола, забавно. Хотя по стилю и по общей картине написанного, можно смело судить о том, что эта женская рука приложила не мало усилий, чтобы иногда удивлять. Спустя некоторое время посетила то заведение, в котором когда – то «рисовались» с Александром, работа была прежней и синий цвет присутствовал. Даже шторы на окнах были синего цвета, что, безусловно, гармонировали с тем голубоватым фоном, что был основой заказанной работы.

Время обучения в колледже подходило к концу, уделив немного времени анализу прожитых событий в данном заведении, поймала себя на мысли – это было забавно. Наконец, собравшись с мыслями и сделав вздох, покинула колледж, перешагнув порог которого и оставив в то время все воспоминания, больше никогда не приходила. Оставив дверь приоткрытой, даже в творчестве. Этот этап был завершен, несмотря на глубокие переживания относительно человека, который отталкивал и держал в подвешенном состоянии наши отношения. Которые вдохновлял на новые идеи, которые воплощались в картинах или наоборот подавлял все желание творить.

Сделав шаг вперед, не оглядывайся назад. Тень пережитого бродит где - то там. Уходить, ни слова при этом не проронить. Сожалеть, возможно, но все же уходить. Пальцы немеют, когда беру карандаш. Краски пересохли, уже не та гуашь. Сжалось сердце, что творчеству объявлен бойкот. Отпустить желание без особых хлопот. Задаваться вопросами, о прожитом, за кофе, вспоминать. Непослушными пальцами по столу стучать. Брать карандаш и листок бумаги, рисовать. А после неудачных попыток, их комкать, выбрасывать.

Дверь приоткрыта, покинуты образы недописанных картин. Возможно, вернусь в этот удивительный мир.