Автор: Олег Краснощёков





Как ожидаемо шатка швартовка у пирса мола Буэнос-Айреса.

Как выживаемо всё и небесно в воде провожадно-заморской...

Как же постичь мне всё это?.. У мола привычек шатаюсь я

Замоскворечьем. И виски все мои в той же самой московской извёстке.



Артюр Рембо уберёг своё лето в аду и корабликом пьяным в торгашестве призраком скрылся.

Что же мне делать-то со всем этим, Буэнос-Айрес?

Может быть, мне всё это своё сложить, как крылья, в твои алюминиевые закрылки?

Как сложноподчиненно-то всё, о чём никогда не напишет Маркес.



Брею, брея щетину. Смотрю на себя в зеркало и жду удар гонга.

Buenos dias, Айрис! Корабль плывёт неброско. Ты помнишь тот фильм, где корабль дураков плывёт?

Я на нём доплыл со всею твоею расчётливой ревностью почти до самого Гонконга.

Вот теперь швартуюсь и расшаркиваюсь перед тобой, по привычке вжимая в себя свой тощий живот.



Я не дослужился до чина полковника, и ты мне всё пишешь и пишешь.

Не сердись на меня разгромно как Нельсон. Я всегда ведь швартуюсь жёстко.

Ты согреваешь мои мускулистые плечи всё тише, и тише, и тише.

Ты знаешь, а я до сих пор ненавижу Маркеса со всеми его шлюхами... Вот как!



Подожди ещё немножечко. Хорошо? Полотенце на вешалке. Томик Рембо весь в закладках.

Не торопись же ты! Ты же ведь так озябла, Айрис...

Дрожишь на моём плече, как осиновый лист, ни шатко, ни валко.

Ты ведь знаешь, что я тебя очень люблю. Потому-то и злюсь на тебя. Потому и не мил мне чужой нам Буэнос-Айрес...



17 февраля 2017