Автор: Денис Бандура





Живу с младых когтей среди волков,

Не ведая оков и рамок.

Меня вскормила лучшая из самок

И стаи вождь Акелла.

Среди волчат я рос не самым смелым,

Но с возрастом смелел.

Я жил в норе, охотился и ел

С матёрыми волками.

Оленей рвал я голыми руками,

Косулям горло выгрызал.



И вот однажды мне отец сказал:

"Прошла пора щенят.

Но знаешь... в джунглях говорят,

Что ты добыча, а не волк", -

И после этого умолк.

И встала дыбом шерсть в моём затылке.

Страха не ведая и сердцем пылкий,

Я обернулся в сторону Шерхана.

"Знай, лягушонок, завтра утром рано

Я съем тебя, шакалам бросив кости..."

И тут я зарычал от злости.

И слабый рыка звук добавила пантера:

"И в джунглях у всего найдётся своя мера -

Отдам за лягушонка буйволицу,

Которой каждый может насладиться..."

"Я от себя добавлю антилопу, -

Сказал Балу, почёсывая жопу, -

Мне по душе этот смазливый Лягушонок".

"И мне", - мяукнул тонким голосочком львёнок,

Вылизывая Маугли лицо.

Слово осталось за отцом.

И волк-отец сказал:

"Вас всех я ни к чему не обязал -

Вы сделали свой выбор".

И первым злобный полосатый тигр

Ушёл на запах крови...



Рассказы эти мне не внове, -

Я помню их с младых когтей.

Я вырос лучшим из детей

У самой совершенной самки.

И я раздвинул джунглей рамки -

Я подружился с Каа:

Для многих та ещё забава, -

Но только не для я.

Большая мудрая змея

( Вернее, то был змей )

Меня сначала чуть-чуть не убей,

Но я сказал ему, что мы одной с ним крови.

Удав слегка нахмурил брови

И взял в ученики.

Мы плавали в излучине реки

И добывали пищу.

Змея всегда находит то, что ищет.

И вот змеёй стал лягушонок.

Мне не хватало перепонок,

Но я с добычей был всегда...



Текла река, текли года.

Удав, медведь, Багира

Мне открывали тайны мира

И хитрости охоты.

Я рос, не ведая заботы,

Среди учителей,

Покуда не пришёл сезон дождей,

Когда впервые встретил я людей.





Селенье было небольшим.

В пыли играли малыши,

А взрослые возделывали ниву.

Спустя десятки лет пишу я это чтиво,

Но как сейчас я вижу блеск прекрасных глаз.

Любовь когда-нибудь касалась вас

Внезапно острыми когтями?

Впивала в вас свои клыки?



У хижины сидели старики,

И цвёл у ног их цветок красный.

Балу с Багирой говорили:

Но страха я не испытал.

Цветок и цвёл и увядал

Одновременно.

Быстрее кровь текла по венам.

Я захотел его сорвать - охота есть охота.

Но рядом шевельнулось что-то,

И я насторожился.

Я с джунглями с рожденья подружился -

Джунгли хороший друг.

Шерхан явился предо мною вдруг

И обнажил клыки.



Тут испугались даже старики:

Они не видели такого прежде.

Нужды мне не было в одежде -

Возник я голый перед ними.

Они застыли в пантомиме,

Я выдернул полено из цветка.

Теперь огонь несла моя рука -

Карающий огонь.

Распространяя шерсти подгорелой вонь

Шерхан бежал

И глухим рыком мне из джунглей угрожал...

Пусты его угрозы.

С поленом я застыл в руке, не изменяя позы.

И старики ко мне вдруг сами затрусили,

Повязкой бёдра обмотали, такой же, как и все носили,

И стали что-то говорить...



В ту пору я умел уже любить:

Любил отца и мать волков,

И свору маленьких щенков,

И близких в джунглях мне зверей...

Но в тот момент глазами я столкнулся с ней,

И мир перевернулся.

Вот так впервые я с людьми столкнулся,

Впервые так столкнулся с ней.





Закончился сезон дождей,

Всему дав в джунглях рост.

Шерхан бежал, поджавши хвост, -

Но это только хуже:

Ему я только мёртвым нужен

И в качестве еды.

И каждый день я ждал беды,

Ждал, ждал и утомился.

Сомненьями с Багирой поделился,

И нежное мурлыканье услышал я в ответ:

"Шерхан прожил уже довольно много лет,

Он долго в этих джунглях бродит слишком,

Иди, убей его, мальчишка,

Пришла пора охоты".

Тут рядом шевельнулось что-то -

То был бесшумный Каа:

Поди заметь в густой траве удава.

Багира спину выгнула в дугу,

А змей сказал: "Тебе я помогу.

Есть у Шерхана когти и клыки,

А силы рук твоих невелики.

Тебе поможет стальной клык,

И не услышим больше мы Шерхана рык".



И вот уже в руке я стальной клык держал

( Люди зовут его "кинжал" ).

Он не задаром мне достался:

С огромной коброй на полу я распластался,

Но всё же кобру не убил:

Мне закон джунглей говорил,

Что с ней мы одной крови.

Удав опять нахмурил брови,

Но мудро промолчал.

И вот я на все джунгли закричал,

Взяв в руку стальной клык,

И начал ждать, когда Шерхан раздаст свой рык.



Его мне оставалось ждать совсем недолго.

Шерхана я убью, но из чувства долго, -

Его убью я из другого чувства:

Убийство - это лучшее искусство,

И я им овладел.

Шерхану я в глаза глядел,

Моментом наслаждаясь.

Строку пишу эту, играясь,

Но там я не играл.

Шерхан огромен, а я мал,

Но очень, очень смел.

И я воткнуть в него сумел

Свой клык довольно много раз.

И свет луны в его зрачках погас:

Охота есть охота.





В моих руках перо, бокал вина: суббота есть суббота,

Воспоминания - они и есть.

Я в джунглях отстоял и жизнь и честь,

Что у зверей, как вам ни странно, тоже есть.

Рассвет пришёл довольно рано,

В его лучах я снял шкуру Шерхана,

Бросив шакалам его тушу.

Я закон джунглей не нарушил:

Убей, если тебя хотят убить.



Я научился говорить

Довольно скоро,

Пусть часто слышал я людей укоры

В моём уменьи говорить.

Я джунглей не смогу забыть

Вовеки.

Я научился жить и с вами, человеки,

Но сохранил любовь и к зверям.

Откроют небеса передо мною скоро двери,

И я учителей своих вновь встречу,

И позабуду с ними о людской вновь речи.





THE END