Автор: Рыжов Александр Геннадьевич





На флагшток прикрепили новый флаг. Ни разу в жизни флаг этот не поднимался еще на вершину стойки. Он вообще никогда и никуда еще не поднимался. То есть своего предназначения выполнять пока еще не начал. Счастье же всякой вещи заключается в выполнении своего предназначения. Вот, скажем, молоток, для чего он? Понятное дело, чтобы забивать гвозди. Знали бы вы, как счастлив молоток, когда он забивает гвозди. То же и с флагом. Предназначен он для того, чтобы реять на высоте и кого-то куда-то звать.



Наш же флаг, как мы уже выяснили, ни разу на высоту еще не поднимался. Однако его уже закрепили на трос флагштока, а поэтому он был полон надежд и ожиданий. С замиранием звездочек на краях (а у этого флага почему-то было четыре звездочки, по одной в каждом углу) смотрел флаг в небо. Причем больше смотреть в небо ему нравилось ночью. Днем его слепило солнце, и долго смотреть вверх у него не получалось. Смотреть же по сторонам он страшно стыдился, ему казалось, что все на него поглядывают с осуждением: мол чего это ты флаг, а сам не на высоте?



На самом деле, никто на флаг с осуждением не смотрел, напротив, смотрели на него с любопытством и интересом: а каков он будет на верхушке флагштока? Представляя себе этот момент, каждый думал о своем. Потому что поднимали флаг в особо торжественные дни, а представление о торжественности у каждого свое. Но вернемся к флагу.



Кое-как осмотревшись, он начал все чаще задумываться: а как там, наверху? Я уже сообщил вам, что днем флаг на небо подолгу смотреть не мог, а вот по ночам он вовсю любовался звездами. И мечтал: наверняка с верхушки стойки звезды выглядят иначе — крупнее, ярче, красивее. И чем больше он любовался звездами, тем больше ему хотелось поскорее забраться на верх флагштока, чтобы посмотреть на своих любимиц оттуда.



И вот настал торжественный день. (Торжественный в понимании хозяев флагштока. Собравшиеся вокруг флага наблюдатели думали при этом каждый о своем. Однако все внимательно смотрели на расправившееся на ветру полотно флага). Когда после бодрого зачтения речи и вялого хлопания кто-то махнул рукой, к флагштоку подошли и начали поднимать флаг.



Как тут наш флаг затрепыхал... То ли от ветра, то ли от волнения, то ли и от ветра, и от волнения сразу. Вот она, мечта, рядышком, еще каких-то несколько метров… Только бы до ночи его не спустили опять вниз, дождаться бы встречи со звездами. Так хочется полюбоваться ими отсюда, с высоты. Наверняка они должны выглядеть иначе, а вот как? Крупнее, ярче, красивее… От всех этих мыслей у флага дух захватывало, все четыре звездочки дрожали.



Внизу зачитали еще одну бодрую речь, еще раз вяло похлопали, и все разошлись. Только один мальчишка еще немножко постоял, задрав голову кверху — на флаг дивился. Но когда ветер сорвал с мальчишки кепку, убежал и он. А флаг ждал ночи.



И, конечно, дождался. Вот на почерневшем небе загорелась одна звезда, за ней вторая, третья… Все эти звезды были хорошо знакомы флагу. С замиранием тряпичного сердца он смотрел на них, смотрел и… сделал открытие века.



Открытие это его страшно разочаровало и заключалось оно в том, что с верхушки флагштока звезды выглядят совершенно так же, как и с земли. Ничуть не крупнее, не ярче, не красивее. С земли звездами можно любоваться так же, как и с вышки. Не важно, на какой ты части флагштока — звезды над тобой от этого ничуть не изменяются.



И это вовсе не значит, что подниматься вверх не нужно. Это значит, что подниматься нужно не за этим. Не всегда, ох не всегда дальше и лучше видят те, кто выше забрался.



Беда Флага, Который Сделал Открытие Века, была в том, что он забыл о своем предназначении. Счастье же всякой вещи, как мы уже хорошо знаем, заключается в выполнении своего предназначения. Если ты молоток — стучи, если ты флаг — зови.



17.02.2017