Автор: Димитрий Кузнецов





...А если повеют такие

Враждебные вихри, и враз

Придавятся толпы людские

Рокочущим грохотом фраз,

Прологом истории мрачной,

Шестёркой в козырных тузах,

Появится некто невзрачный

И станет расти на глазах,

И розы завьются в корзинках,

Затеется лагерный шум,

И счастьем на детских слезинках

Упьются «властители дум»,

А смутные души безбожно

Поглотит князь мира сего?



...О, да! И такое возможно.

Но это – не гибель всего.

Всего, что останется с нами

И в жизни иной оживёт,

Всего, что заветными снами

К небесной Отчизне зовёт.

__________________

* Автор фотоснимка мне,

к сожалению, неизвестен.



МЫ ТОЛЕРАНТНЫ ИЛИ ГДЕ?



В эфире программа «Время». Элегантная ведущая, строго глядя с экрана, сообщает: «Сегодня в центре Москвы совершено покушение на депутата такого–то… Киллер задержан не был». Слушаю это и думаю: – Да, жаль депутата: сколько ещё законов интересных принял бы, сколько б интервью дал… Ан, вот тебе – пуля в лоб. Но почему того, кто его застрелил среди бела дня, называют столь грозно и эффектно – киллер? Он же – убийца, обыкновенный убийца. Ну, и назовите вы его именно так. Пусть с большого экрана прозвучит на всю страну – убийца! А то, понимаешь, киллер, – прям как в американских боевиках.



Или вот ещё пример из речи наших теле и радио–ведущих.: «Коррупционеры предстанут перед судом…». Да почему «коррупционеры»?! Разве нельзя сказать жёстко и определённо – продажные чиновники? Ведь, по сути, это именно так. Но нет – коррупционеры… Звучит загадочно, даже романтично.



«Рэкетиры действовали нагло и хладнокровно…». А что, этих наглецов нельзя назвать вымогателями? Плохо звучит? Некрасиво? А вот так лучше: – За что сидели, дядя? – Рэкетом занимался. – О, да вы герой! Настоящий Робин Гуд! Позвольте автограф… Но ведь он не герой, он бандит, каким раньше на лбу клеймо ставили и ноздри рвали, чтобы за версту было видно – это вор, мошенник и дела с ним лучше не иметь.



«На Пушкинской площади прошла акция нетрадиционных меньшинств…» Каких меньшинств?! Это же извращенцы собрались, педерасты. Ну, и назовите их так! Зачем облагораживать позорное и мерзкое явление?



«Наша собеседница работает в сфере интимных услуг…» Да что вы, господа! Она же проститутка, а вы ее чуть не «жрицей любви» именуете. Стыдно, право.



А вот ещё финт, почти афоризм: «Воспитанный человек обязан быть толерантным…» Что значит «толерантным»?! Всеядным, что ли? Всеприемлемым? Нельзя быть толерантным ко злу, к извращению. Нельзя принимать все точки зрения, потому что в этом случае лишаешься своей собственной! Мне возразят – не принимать, а уважать или, по крайней мере, быть терпимым. Но это фарисейство! Как можно уважать то, что уважения не заслуживает, например – точку зрения сексуального маньяка? Как можно быть терпимым к насилию, к моральной и физической деградации?



И вот день за днем нас подспудно, на словесном уровне (а слово – страшное оружие, огромной разрушительной силы) приучают быть толерантными (в буквальном значении терпимыми) к убийцам и вымогателям, колдунам и сектантам, извращенцам и прочей нечисти…



Вот говорят – высокие люди, между прочим, обличенные бо–о–льшой властью и большим педагогическим опытом – о том, что каждый российский школьник должен иметь доступ к Интернету. А вы, господа хорошие, видели, что из этого Интернета на школьника сыпется?! Вы видели порно–ролики, которые лезут там изо всех щелей?! Так, может, сначала нужно очистить Интернет от мерзости, а уж потом допускать туда детей? Или в вашем толерантном сознании подобная мысль не умещается?



Рискну предположить, что если всё у нас будет идти так, как сейчас идет, то есть – по толерантным рельсам – то скоро общество наше и сама жизнь уткнутся в такой тупик, в такое болото, что выбраться оттуда будет ой как непросто.



И пусть не злобствуют поклонники советского режима – мол, вот до чего страну довели, раньше такого не было! Страну «довели» не марсиане какие–то, невесть откуда взявшиеся, а партийно–комсомольская элита, выросшая на советских дрожжах, марксизмом–ленинизмом сдобренная. Именно ей изначально уголовная среда была социально–близкой. Именно оттуда, из уголовных корней, у наших братков–чиновников по сей день в обиходе матерная брань. Это они в глаза к толерантности призывают, а между собой кроют «по матушке» так, что стены дрожат.



Конечно, телеведущих не заставишь говорить нормально, и бывшим партийцам культуру не привьёшь. Сложно это. Но мы, обыкновенные люди, можем ведь не становиться толерантными в речи своей и в поступках. Хочется верить, что можем.