Автор: Елена Радишевская





Эта поездка в Александро -Свирский монастырь была самой запоминающейся из всех. Она оставила глубокий след в моей памяти.

Многие думают, что профессия экскурсовода это для души, так сказать хобби. Отчасти это так и экскурсоводы имеют основную работу, например учителя.

Отпуск почти все лето, а это основной сезон для экскурсий.

Если бы в нашей стране экскурсоводов официально устраивали, платили зарплату и давали все социальные льготы, было бы больше профессионалов. А так, это частенько знакомые знакомых, которые хотят заработать денег, или просто от нечего делать занимаются этим. Они нигде не учились этому ремеслу, экскурсии качают из «инета», сами не пишут.

А зачем собственно такой серьезный подход?

Я тоже с начало не понимала. Первые мои курсы были при Константино-Елененском монастыре. Нам преподавали даже катехизацию - изучение основ христианской религии и вероучения церкви.

Зачет принимала сама игуменья Константино-Елененского монастыря. Вторые курсы были Валаамские, при монастыре там был, даже вступительный экзамен.

Серьезные и интересные курсы, но дипломов нигде, к сожалению не дали. Но училась я для себя, поэтому не жалею.

Так вот, паломники мне в этот раз попались очень грозные и благодаря им, я оценила свое обучение.

Утром сев в автобус в 7 утра на свое законное место экскурсовода я услышала громкий возглас женщины.

- Сюда нельзя садиться, это место экскурсовода.

- Я и есть экскурсовод.

Но она с явным недоверием посмотрела на меня, видимо в ее представлении экскурсоводы выглядят как то иначе.

Я взяла микрофон и увидела в автобусе человек двадцать, очень пристально и напряженно разглядывающих меня. Как обычно, я приготовилась вести экскурсию, но передо мной возникла фигура паломницы, которая протянула мне молитвослов и безапелляционно сказала

- Мы хотим помолиться, прочитайте нам утренние молитвы.

Это заняло минут сорок.

Затем подошла другая и попросила прочитать акафист Николаю Чудотворцу.

Когда я закончила, мне захотелось выпить чаю с пирожком, но пришлось, все- таки начать экскурсию.

Первая наша остановка была в Тихвине, после службы у меня было отличное настроение, но многочисленные заковыристые вопросы паломников, как то поубавили мой настрой.

Было такое ощущение, что я на экзамене, они засыпали меня вопросами, постоянно перебивали, в итоге я решила помолчать.

Но это меня не спасло.

Ко мне подсела девушка и стала спрашивать совета, причем в личной жизни. Другой пассажир стал кричать на весь автобус, что у него кривое кресло и от этого болит спина.

Две бабуськи начали громко спорить из-за кондиционера и истязать водителя, то включи, то выключи.

А отец одного семейства стал требовать назад деньги, потому что ему сказали, что заедем в Зеленецкий монастырь, хотя его в программе не было.

За моей спиной в автобусе, происходило какое - то буйное помешательство. Вот они искушения, подумала я.

Наконец ситуация накалилась до предела. В мой адрес уже летели оскорбления, что я плохой экскурсовод. Я пыталась всех успокоить, но меня никто не слышал. Наконец весь этот шум и гам, прервал наш водитель.

Он остановил автобус, вышел из него, открыл дверь в салон и громко заорал.

- Пока все не заткнуться и не перестанут ругаться, я никуда не поеду.

Затем он спокойно сел на место, одел наушники и, закрыв глаза растянулся в кресле.

Тронулись мы через 15 минут. В автобусе была гробовая тишина.

Через два часа мы прибыли в Тервинический монастырь.

Мои паломники разбрелись кто-куда, а я пошла в пещерный храм в честь собора преподобных отцов Киево-Печерских.

Я спустилась вниз, народу там не было, и в углу стоял огромный красивый посох из красного дерева. Я аккуратно дотронулась до него.

- Это игуменья наша оставила его здесь.

Монашка в черной одежде тихонько сидела в углу. Какой красивый посох, подумала я и села в другой уголок.

Мы сидели и наслаждались прохладой каменных плит, тишиной и благодатью намоленного места. Монашка тоже молчала, это было здорово, говорить никто не хотел.

С больших икон на меня смотрели красивые и строгие лица Киево-Печерских святых. Удивительное место.

Мои паломники окунулись в источнике, и организованно пошли в храм.

Я побрела к автобусу и обнаружила, что никого нет. Все и даже водитель, были на вечерней службе, хотя по времени нам нужно было уезжать.

Я ворчала.

- Неужели, им не хватило утренней в Тихвинском.

Мне очень хотелось отдохнуть, и я обессилившая просто села на кучу щебня, который был навален на тропе у леса, потому что обратно идти в монастырь и собирать всех, не было сил.

Вот так я и сидела, смотря на белоснежные купола Тервинического монастыря, злившись на всех и вся. Прошел час.

Наконец, мои возвращались с вечерней. В гостиницу мы приехали затемно.

Входя в свою комнату, я услышала чей-то голос за спиной.

-Леночка, может вы к нам придете, и порасскажете что- нибудь!

Мне захотелось ее убить. Ей не хватило моих рассказов с 7 утра до 10 вечера.

- Простите, я очень устала, пойду отдыхать.

- Очень жаль, женщина разочарованно смотрела на меня.

Ее лицо выражало крайнее удивление. Я оказалась не роботом.

Паломники долго болтали и весело общались между собой, а я в это время спала, как говориться, без задних ног.

Поднялись мы в 5 утра и мне снова дали в руки молитвослов.

- Читайте нам утренние!

Еще не успев проснуться, я с трудом разлипая веки прочитала утренние молитвы. Все были довольны, кроме меня. Два часа по проселочной дороге и мы в Александро-Свирском монастыре.

Была Троица – великий праздник, но у меня было единственное желание, поесть, поспать, и отдохнуть, хотя я очень люблю это место, и часто возила сюда паломников получая радость.

Но видимо не в этот раз.

Служба была длинная, народу было очень много. Началось перенесение мощей святого из Преображенского собора в Троицкий храм.

Народ быстро выходил из храма и практически бежал за ракой.

Бежала и я, как вдруг за меня схватилась какая- то бабуська, она уже еле стояла на ногах и буквально повисла на мне.

- Деточка помоги, я щас упаду, задыхаясь, кричала она мне в ухо.

- Не надо падать! Громко командовала я, хотя сама уже готова была шлепнуться прямо в толпе. Мы добежали. И обе как загнанные лошади еле дышали.

Ее отдышка была обусловлена старостью, а моя пороком сердца и жуткой усталостью. Постояв немного в храме и послушав речь нашего митрополита Петербургского и Ладожского, я поняла, что с меня хватит на сегодня.

Было 12 часов дня, а я еще не завтракала и не обедала.

Поэтому я тихонько стала протискиваться сквозь толпу, ловя укоризненные взгляды своих паломников.

- Куда же вы?

- Скоро буду, уверенно сказала.

Дорога до кафе показалась мне вечной, я еле волочила ноги и возмущалась.

- Полгода, они не ходят в церковь, а потом раз и погнали по святым местам, жадно пытаясь набрать благодати, на полгода вперед.

- Кто ходит в церковь каждое воскресенье, покрутит у виска и скажет, что это не верующие, а религиозные фанаты.

- Они активно молятся в каждом храме, выстаивают долгие службы в монастырях по несколько дней, пытаясь тем самым успокоить свою совесть. А потом снова на полгода ныряют в мир забот и суеты, не понимая, что Бог с ними каждую секунду, а они с ним раз в пол - года.

Борщ с пирожками успокоил меня, и я уже жалела своих паломников.

- Бедные, раз в пол – года, это ужасно, я бы так не смогла.

Я вышла на берег реки, легла в траву и долго- долго смотрела в небо, думая, что пора завязывать с этой работой.

Мимо плыли облака, а по воде, совсем рядом плыла выдра.

Она проплывала мимо и скалила зубы, потом застыла в воде, с любопытством посмотрела на меня.

Мне даже показалось, что она покрутила у виска своими когтистыми лапками, словно говоря мне.

- Дурочка ты Леночка.

Да, отработать пятидневку, а потом ехать на два дня по монастырям, это в моем стиле. Все время испытываю себя на прочность, но в этот раз явно переоценила себя.

Православный экскурсовод должен иметь крепкое здоровье и стальные нервы, а все остальное видимо не так важно.

Я долго сидела на берегу, и вспоминала о том, как первый раз оказалась в этом монастыре.

Произошла удивительная вещь, я привела своих паломников к мощам преподобного, но рака была закрыта. Они очень расстроились и попросили меня почитать акафист перед мощами.

Я начала. Читаю я хорошо и по старо-славянски.

Читаю себе - читаю, громко так, народ начал прибывать.

Как вдруг в предел заходит монах и строго так смотрит на все это зрелище. И тут до меня доходит.

- Чего это я, читаю тут, да еще и вслух.

- Кто мне разрешил?

И такой страх меня обуял, думаю, ну все, мне крышка, щас выгонят.

А монах смотрел на меня, смотрел, да и открыл раку.

Все обрадовались, давай прикладываться, а я читаю.

Уже почти все приложились. Ну, думаю все, не приложусь, как вдруг подходит ко мне одна паломница, вырывает из рук акафист и толкает меня к раке.

- Идите приложитесь, я дочитаю!

Бегу, прикладываюсь, спасибо! Да здорово было тогда!

Выглянуло солнышко, стало припекать, монастырь затих, все на службе, а я все сижу на берегу.

Выдра снова приплыла, и перевернувшись на брюшко, легла на воду, почесывая свою шкурку маленькими лапками. Я достаю сухарики из сумки, кидаю ей. Фыркает и скрывается в глубине. Да, выдру сухарями не заманишь, она рыбу любит.

Из какого-то автобуса заиграла русская народная музыка. Настроение стало подниматься, жизнь снова заиграла красками, не смотря на моих не простых паломников. Хотя бывало и хуже.

Как то ехала я в Псков и на переднем сиденье сидела парочка дед и бабулька, очень начитанные, и на вид - интеллигентные. Мешали мне жутко. То шуршали пакетами, то по телефону разговаривали, при этом, не переставая задавать глупые вопросы.

Иногда делали замечания водителю, и «корчили» рожицы, фыркая в мой адрес.

Я мужественно терпела их всю дорогу до Псковского кремля.

Затем все разбрелись, а когда пришла пора уезжать, моих умников на месте не оказалось. И все 30 человек сидели и ругаясь ждали их.

Я и водитель, вышли из автобуса болтая о том, о сем.

Вскоре мы увидели такую картину. «Умники» бежали со всех ног, за чужим автобусом по проезжей части. Зрелище я вам скажу не для слабонервных. Бабулька, что-то кричала и, хватаясь за сердце, трясла деда. А он обессиливший от такого кросса тащил бабульку с дороги на тротуар. Они перепутали автобус и подумали, что мы их бросили в Пскове. Вид у них был жалкий, бабуся плакала, а дед ругался и махал руками как мельница.

Когда они увидели меня рядом с автобусом, то бросились мне на шею с поцелуями и благодарностью.

Всю обратную дорогу они смотрели на меня влюбленными глазами и сидели как мышки. Справедливость восторжествовала.

Но не всегда мои эмоции в поездках были такими простыми, раздражение и радость бывали частенько. Но один раз, я испытала настоящее потрясение во время службы в Александро-Свирском монастыре, когда все пошли крестным ходом вокруг храма.

Я увидела молодую женщину в инвалидной коляске, у нее не было ног почти до талии. Мне стало очень жалко ее, но когда она повернулась и посмотрела на меня, я просто остолбенела.

Ее лицо выражало такое счастье и любовь, оно было таким красивым и спокойным таким мирным и благородным.

Она словно светилась. Мне даже стало стыдно за свою жалость, разве можно жалеть человека, у которого такое лицо. Никогда и ни у кого в жизни, нигде в храме, или у паломников я не видела такого лица. Такой любви к Богу. Очень сложно описать словами. Поразило меня не то что она инвалид, а отношение к своему положению.

Мне захотелось сделать для нее что- то, а что, я не знала.

Я глупо топталась за ее коляской, и думала.

-Может просто дать ей денег, но как?

-Просто подойти и дать, а что сказать?

-А вдруг это ее оскорбит.

-Может она не бедная и не нуждается, а тут я.

Я шла за ее коляской вокруг храма, и лихорадочно думала.

На ум пришли слова из Евангелия «Просящему у тебя дай»

-Она просит?

- Нет.

-Разве она может просить с таким лицом?

-Нет, не я должна ей что - то дать, а она мне!

- Она уже, дала мне пример любви к Богу, пример веры, мужества и стойкости.

Я была потрясена.

Какие же мы дураки, что не ценим то, что у нас есть: руки, ноги, глаза, мы можем ходить, говорить.

Какие же мы дураки, когда не бережем то, что нам дано и расстраиваемся из-за всякой ерунды, придаем значение совершенно не значимым в нашей жизни вещам и трясемся над своим барахлом.

Я никогда не забуду ее глаза. Мне стало стыдно за себя. Я поняла все свое ничтожество, все свою слабость перед трудностями и неприятностями.

Вспоминая эту историю, я всегда плачу, возвращаясь в то утро и, вспоминая ее глаза.

Два года работы православным экскурсоводом оставили огромный след в моей душе, хотя, это не мое призвание, не мое хобби, и не по моим силам. Но эти два года были наполнены самыми яркими впечатлениями, знакомствами, общением с разными интересными людьми.

Людьми простыми и не очень, злыми и добрыми, грустными и веселыми, строгими и вредными.

Но всех их объединяла одна цель - Бог. Но у каждого с ним были свои отношения.

Какие- то поездки были благодатными и легкими, какие- то трудными и полными искушений.

Но этот драгоценный опыт только мой, и я благодарна Богу, что он у меня был.

Я поняла ценность человеческих отношений и ценность человека вообще.

- А что может быть интересней людей и общения друг с другом?

-Да ничего.

Недаром вторая заповедь гласит – «Возлюби ближнего своего как самого себя»

Это сложно, иногда очень трудно, но так интересно.

Потому что это то, что делает нас счастливыми.