Автор: Исаак Рукшин





Глядя в экран на выступление иностранного гитарного певца, которого можно было выключить, размышляя о нашей эстраде, новогодние проявления которой были предметом недавней дискуссии. Со знаком "+" и знаком "-". А Вам како?





О, счастье какое – ‘’блюёт’’ в микрофон

На аглицком чистом, что может быть лучше!?

Не нужен на собственной родине он,

А здесь он – кумир! Извиваясь в падучей,

Терзает гитару, рвёт струны и бьёт,

И пляшет по сцене, как будто лягая,

А он полагает, что, вроде, поёт.

И те, кто привёз его, так полагают.

По миру шальных гонораров стрелок

По сценам он скачет в немыслимом раже,

А зрительный зал от него изнемог:

Описались все и обкакались даже.

Ему подпевают, танцуют. В слезах

Букеты несут и стремятся потрогать.

В своих размещают высоких мечтах...

Он в самой – сейчас - исполнительской моде.

О где же, о где - меломанов страна?

В которой нормальные песни ценили.

Когда-то! Когда-то?! была же она

На сцене и в зале нормальные были.

И песни звучали на том языке,

Которым владели мы все от рожденья,

Где смысл понимали мы в каждой строке...

И слушали музыку, слушали пенье.

И нам соглашаться не хочется с тем,-

В эстраду кому раскрываются двери,

Кто может раздеться почти что совсем,

Короны надеть, разноцветные перья.

Орать, распахнув до желудка гортань...

Вихляясь на фоне шальной подтанцовки.

Словесную дрянь, неприкрытую брань,

Вплетающих в тексты мимически ловко.

Семь нот в уголке огорчённо стоят,

Что делают с ними совсем непонятно.

И буквы родные построились в ряд

И просят – роди меня мама обратно.

Из них на эстраде такое творят,

Что слов не узнать . Никому и не надо,

А в уши вползает бессмыслия яд,

Как будто проказой маркиза де Сада.

Дым, грохот, мельканье цветов и огней,

Ревут децибелы, под ноль оглушая,

И этой, увы, зарубежной фигнёй

Нас подчуют. Дескать, культура большая.

Зачем нам заморские «звёзды» ввозить,

Как будто «свои» нам мозги не задурят,

Да так, что ни есть неохота, ни пить

Ну, всё! Умолкаю, а то зацензурят.