Автор: Александр Белоус





Плач палача, носящего плащ с чужого плеча,

отчётливо слышится в противовес молчанию чаек,

лишившихся в шторм привычных небес. Сгоряча

зычный прибой бредовую беседу ведёт, рокоча,

с мрачной тумбой на чутком пространстве причала.



Эхо вечной звучали мне в сердце – как галлов галдёж,

как застывший на циферблате времён голос глоссы,

как разгул страстей сатрапа, от коих бросает в дрожь

каждую клеточку ломкой плоти – врезается. Что ж,

исцеление поцелуями ответит на все вопросы.



Не молвы безмолвие, но путаница цепких границ

запрещает равнинам раскрыть океану объятья,

чтобы встретиться в точке, где Новой вспылает блиц,

начертав для потомком бдение пасмурных лиц

и робкие губы, прозревшие клятвой невнятной.



Уж лучше сверчком-дурачком в пропасти пропАсть,

чем сполна гиблой роскоши пустошь изведать.

Ночью шорохов шёпот разевает червлёную пасть,

и нашествие шершней шершавых, насытившись всласть,

исторгает восторг моему сумасшедшему кредо.



Верстака разверстые вёрсты, как отзвук былых голгоф,

направлены встречь абсурду вершащейся драмы.

Парус плещется, доколь бури его не швырнули на риф.

Земное пребывание заканчивается катастрофой строф,

и звёздные полустанки замелькают, как кара кармы.