Автор: Борис Ефремов 2





ФЕВРАЛЬ



Внучке Кате



Крепче Майн-Рида любил я Брэма!

Руки мои дрожали от страсти,

Когда наугад раскрывал я книгу...

И на меня со страниц летели

Птицы, подобные странным буквам,

Саблям и трубам, шарам и ромбам.

Видно, созвездье Стрельца застряло

Над чернотой моего жилища...

Эдуард Багрицкий.

«Февраль»



Какая за окошками метель!

Какое непослушное круженье!

Как будто белопенной шерсти клочья, –

Рассерженный на весь крещёный мир, –

Рвёт буйный ветер и кругами носит,

И в окна заметённые швыряет.

А я сижу за снежною стеной

И для Катюши, славной внучки нашей,

Пишу неторопливо сказку-быль...



Давным-давно,

когда еще пространства

И времени, и Солнца, и Земли

В помине не было,

один лишь Дух,

Всемудрый, Всемогущий и Всевечный,

Жил в преизбытке славы и любви.

И потому как было в преизбытке

В Нём чудных сил,

был Всеобильный Дух

Един в Трех Лицах,

чтоб делиться щедро

Ему, Отцу, с превечным Богом Сыном

И с Духом со Святым, превечным Богом,

И славой, и любовью, и другими

Щедротами, которым нет цены.



И вот в извечном бытии троичном,

В глубинах бесконечности нетленной

Святая Троица Совет держала,

Какой с началом века мир вселенский

Создать из ничего.

И Бог Отец,

Глава непреходящего Совета,

Сказал о мире, бытия не знавшем:

– Пусть будет он огромным звёздным шаром,

Безмерно раздвигающим границы,

Из множества галактик состоящим,

И чтоб была планета в нём Земля,

В которой совместятся все стихии –

Земля, вода и воздух, и огонь.

И уживутся там четыре царства –

Мир минеральный, мир растений разных,

Животный мир и, царственно-разумный,

Мир человеческий – венец созданья.

Пусть всё бытийствует и Бога славит,

И через испытания земные

Стремится к Нам,

чтобы в Небесном Царстве

К любви и славе Нашей приобщиться,

И будет им водитель – человек.



– Да будет так! –

участники Совета

Главы Свои смиренно преклонили

Перед Начальным Богом Всемогущим.

И не успел закончиться Совет,

Как, волю Вседержителя благую,

Без малых промедлений совершая,

Бог Сын, а по-иному: Слово, Логос,

За составление идей принялся,

Тех образов и планов,

по которым

По воле Бога Сына мирозданье

Во всей своей немыслимой громаде

Взойдёт, как семя, из небытия.



И в гуще этих образов вселенских

(Ещё их логосами называют,

Поскольку Логос, или Божий Сын,

Их породил умом Своим могучим)

Был образ изначального творенья –

Пустая и безвидная земля,

Скорее походившая на воду,

Поскольку все стихии растворяла

И по вселенской бездне разливаться

Могла бы, лишь наступит только время,

Ни форм еще не зная, ни предела,

Но из которой формы и пределы,

И множества появятся на свет.



И образ был средь логосов рожденных

Земли, планеты нашей,

на которой

Должны возникнуть и хребет Уральский,

И кряжистый каскад канадских гор.



И логос был там девочки Надюши,

Которая должна была родиться

В совхозе знаменитом под Сысертью,

Закончить школу и учиться дальше

Уехать в славный город областной,

И там на вечеринке парня встретить

Влюбленного в компьютер,

а позднее

Так страстно полюбившего её

И сердце предложившего, и руку,

И сладостно увлёкшего мечтой

В Канаду ехать.



И, понятно, логос

Там был мальчишки с именем Денис,

Который в центре областном учиться

Был должен, по Божественному плану,

И кончить вуз, и приступить работать

В редакции одной, весьма известной,

Под родственным началом у отца;

Но вскоре должен встретиться был с Надей,

Жениться и, собрав в дорогу денег,

В далекую Канаду укатить.



И логос был ещё один – Катюши,

Которая у Нади и Дениса

Должна была в Ванкувере родиться,

Мгновенно изрисовывать бумаги

Листов по сто, любить котов и кошек,

Рассматривать толстеннейшие книги,

Учиться в школе, модно одеваться

И, через Лондон, на Урал далёкий

Не очень часто в гости прилетать.



Там было много логосов различных,

А если быть точнее – бесконечно

Огромное, бессчётное число,

К трём логосам последним не имевших,

Казалось, никакого отношенья,

Но, если разобраться,

без которых,

При всём своём реальном отдаленьи,

Они б осуществиться не могли...



О! тайная Божественная жизнь –

Движение без признаков движенья,

Святые чувства без земных страстей,

Небесная любовь без потрясений,

Без радости, без боли и без слёз,

Но чище и возвышенней которой

Не испытать, не встретить, не найти!



О! разум Божий, вечности подобный,

Не подчинённый никакой преграде,

Умеющий такие чудеса

Придумывать и хитрости такие,

Что людям никогда их в толк не взять!



О! вечное Божественное слово,

Не знающее звуковой оправы

И слышимое только чистым сердцем,

Такое невесомое

и всё же

Имеющее волю, ум и мощь,

И устремленность к цели,

без которых

И маленькой пылинки не создашь!..



И вот Бог Сын по логосам предвечным

Создал из ничего небесный шар,

Безмерно расширяющий границы

В кромешной первозданной темноте.

Внутри него, безвидную, пустую,

Он землю разместил;

воде подобно,

Она заполнила небесный шар,

Четыре превнеся в него стихии;

И Божий Дух носился над водою,

Её своим дыханьем оживляя.



Всё это было в самый первый миг,

Когда рождались время и пространство,

Когда творились небо и земля;

И в это безымянное мгновенье

Бог Сын создал великую армаду

Небесных ангелов, духовно-умных,

Небесному престолу предстоящих,

Посланников Великого Творца.

И Бог сказал: – Да будет свет. –

И светом

Наполнилось то зыбкое пространство,

Которое строительною твердью

В шесть дней творенья славно послужило,

Не отходя от плана ни на шаг.



И вот уже в раю Адам и Ева,

Их логосы уже осуществились

В той степени, что и Адам, и Ева

Уже живут в прекрасном райском мире,

Беседуют с Творцом,

и постоянно

К ним Ангелы, ликуя, прилетают

И вести им отрадные несут.

Они живут, мир Божий постигая,

И добрые Отцовские заветы

У них в сердцах;

и радостные звери,

И птицы к ним, и рыбы без боязни

Бегут, летят, плывут...

Но вот однажды,

Наученные сатаною-змеем,

Адам и Ева слово не сдержали,

Нарушили Божественный запрет

И с дерева добра и зла сорвали

Налившееся яблоко, и съели,

И потеряли прежнее бессмертье,

И смерть в тела греховные проникла,

И, по Господнему веленью, рай

Они покинули, и сад Эдемский

Надолго потеряли...

На века...



И логосов бессчётные плеяды

Пошли, пошли, пошли осуществляться,

И миллионы долгие людей –

И по своей людской врождённой воле,

И по чужому злобному желанью,

А если разобраться, по тому же

Предвечному Божественному плану –

Являлись в мир, трудились и грешили,

И покидали мир.

Но души их

И до сих пор в предверьях ада, рая,

Пришествия Второго дожидаясь,

Обещанного Богом Воскресенья,

Ждут участи последней,

по которой

Им или райской жизнью жить блаженной,

Или ужасно маяться в аду.



Но перед тем, как нам про Катин логос,

Про славное его осуществленье,

Подробней рассказать,

мы о Христовом

Поведаем Пришествии на Землю,

О Первом том,

когда Бог Сын, Бог Слово,

Рождённый в Духе от Марии Девы,

Явился, чтоб греховный, смертный мир

Спасти от бездуховности безверной,

От страшной гибели его без Бога,

А значит нас спасти, Дениса, Надю,

Да и Катюшу, дочку их, спасти.

В великих муках,

на кресте распятый,

Бог Сын, Бог Слово, славный Логос Божий,

Взял на Себя безумные, земные,

Людские непомерные грехи.

Они от правды Божьей уводили,

Они соединиться с ней мешали,

И вот теперь путь к Богу был открыт.

И появилась у людей надежда,

И появилась прежняя охота

Жить рядом с Богом,

честно, откровенно

Ему во всех проступках признаваться

И милости, прощения просить.

И только при такой смиренной доле,

А значит и счастливой и свободной,

Рай будет возвращён воскресшим людям,

Свой крест земной с достоинством пронёсшим,

Готовым вечность Бога постигать...



Но вот века над матушкой Землёю,

Рекой широкой, медленно-бурливой,

Прошли с тех пор.

И логосы Дениса

И Нади, и их дочери Катюши

Раскрылись для земного испытанья,

Для жизни, и не лёгкой, и короткой,

Но к Вечности Божественной ведущей,

Когда она свободно и от сердца

Небесному Отцу посвящена.



И маленькая девочка Катюша,

Хотя уже подросшая, конечно,

По тайному Божественному плану,

Успешно умудряется всегда

Мгновенно изрисовывать бумаги

Листов по сто, котов и кошек любит,

Толстенные рассматривает книги,

И ходит в первый класс,

и очень модно,

Красиво одевается,

и в храме

Уроки Слова Божьего берёт,

И, через Лондон, на Урал далёкий,

В свой самый первый раз на самолёте

К нам в гости прилетела...

И сегодня,

Когда ей папа с мамой прочитают

Вот эту небольшую сказку-быль,

Она, возможно, спросит:

– Ну, а как же

В таинственный, такой секретный логос,

Пусть и Божественный, но всё же мой,

Проникнуть и хотя б одним глазочком

Там высмотреть, а что же дальше будет,

Что новенького завтра приготовит?

Ах, очень бы хотелось подглядеть...



И я тебе, Катюша, так отвечу,

Не как большой знаток, не как философ,

Все истины земли насквозь познавший,

А просто так, как знаю, напишу.



Тебе хотелось бы,

чтоб в день наставший

С тобой побольше добрых дел случалось,

Чтоб счастья было, радости побольше,

Пусть малыми минутками, но чаще,

А грусть – она и вовсе ни к чему.

Но это всё, пожалуй, невозможно,

Таким туманом сказочным покрыто,

И уж такое это, право, чудо,

Что лучше взять о нём и позабыть...



Но это чудо, Катенька, не чудо,

Лишь только к Богу надо быть поближе,

Любить Его и все дела свои

Сверять с Его делами и словами,

И чтоб они хоть маленькую-малость,

Хоть каплю походили бы на Божьи;

И логос твой загадочный тогда

Не сможет по-другому раскрываться,

Как только счастье принося и радость,

И добрые дела.

И если ты

На Бога всеблагого походить

Во всякий день захочешь,

то и логос

Тебе раскроет только лишь благое,

Ведь доброта всегда добро рождает,

А зло – одно лишь зло.

Таков закон.



На этом я закончу сказку-быль.

За окнами лохматою метелью

Весь Божий свет заверчен, перекручен,

И ветер, по-разбойничьи свистящий,

Немыслимую кружит карусель...

И пусть его! –

Как будет завтра славно,

Проспав всю ночь под перепляс метельный,

Чуть свет, расчищенной тропинкой узкой,

Хрустя крахмальною крупою хрупко,

По белоснежью свежему спешить!..