Автор: Мари Полякова





Я смерти ждал, не веря во спасенье.

Пусть приласкает, медлить-то зачем?

Скорей бы кончились мои мученья!

Когда придет и заберет совсем?

Совсем уж изнемог: порой предметы

Сливались, пропадая в серой мгле…

На миг разъя’снит – и в потоке света

Я снова тени вижу на земле.



К исходу день. Скрываясь за холмами,

Дарило солнце свой прощальный взгляд,

И разлилось над чистыми снегами

Так призрачно и розово. Закат

Сменился синевою дивной, сонной,

Сапфирной пылью сыпалось кругом,

Искрились рытвинки и след неровный,

Но сизым заклубилось вдруг дымком,

И будто опрокинутою чашей

Накрыло степь. Ушла голубизна,

Снег потемнел, весь в серое окрашен,

Мгновенно вдруг перебежала тьма,

И всё кругом сменило очертанья:

Салазки – будто остов корабля,

Какой-то вой, какие-то стенанья.

Деревья ожили и дрогнула земля…

Передо мною – необъятность снега,

Теней, мелькающих стрелою, череда,

Темнело, как густая накипь, небо,

Где рделась красноватая звезда.



Глава десятая (отрывок)

Я не верил ни в какую возможность спасения и ждал смерти; но где она? зачем медлит и когда-то еще соберется припожаловать? Сколько я еще натерзаюсь, прежде чем она меня обласкает и успокоит мои мучения?..

Скоро я стал замечать, что у меня начинает минутами изнемогать зрение: вдруг все предметы как бы сольются и пропадут в какой-то серой мгле, но потом

опять вдруг и неожиданно разъяснит...

На часок выпрыгнувшее за далекими холмами солнышко стало обливать покрывавший эти холмы снег удивительно чистым розовым светом, - это бывает там перед вечером, после чего солнце сейчас же быстро искрывается, и розовый свет тогда сменяется самою дивною синевою. Так было и теперь: вокруг меня вблизи все засинело, как будто сапфирною пылью обсыпалось, - где рытвинка, где ножной след или так просто палкою в снег ткнуто - везде как сизый дымок заклубился, и через малое время этой игры все сразу смеркло: степь как опрокинутою чашей покрыло, и потом опять облегчает... сереет... С этою последнею переменою, как исчез и сей удивительный голубой свет и перебежала мгновенная тьма, на моих усталых глазах в серой мгле пошли отражаться разные удивительные степные фокусы. Все предметы начали принимать невероятные, огромные размеры и очертания: наши салазки торчали как корабельный остов; заиндевелая дохлая собака казалась спящим белым медведем, а деревья как бы ожили и стали переходить с места на место...

Пред моими глазами, вдали, в полутьме, что-то мелькнуло, как темная стрела, потом другая, третья, и вслед за тем в воздухе раздался протяжный жалобный вой.

Передо мною открывалась целая необъятность из снега и темного, как густая накипь, неба, на котором из далекой непроглядной тьмы зарделись красноватые,безлучные звезды.