Автор: Ольга Шилова





Здесь звуки, возражая тишине,

выстукивая ритмы на стене,

и ванной вечно капающий кран –

не вводят ли меня в самообман,



что выправится всё само собой

под ходиков тик-так, их мерный бой –

лишь вслушивайся в ритмы и дыши

в покойном состоянии души?



Здесь с сердцем находясь наедине,

по слову: «Сыне мой, даждь сердце Мне»

и «Сердце чистое во мне созиждь»,

и «яко благ Господь – вкуси и виждь» –

.

и вижу и вкушаю и дивлюсь

и пуще самоё себя боюсь:

чуть двинешься – и тотчас перекос –

давно ли под откос летел мой воз,



давно ли, в нараставшей дурноте,

стояла осуждённой на суде,

и тайный пред Тобою вскрыв нарыв –

в раскаянье помилована быв –



молила: «Дай мне тотчас умереть,

в намеренье святом окаменеть,

быть лучше истуканом – но Твоим,

бо ветхий мой Адам неисправим,

а, выправившись – выстоит едва!»



…Здесь с временем не ведаю родства,

и мнится, что его и вовсе нет,

а только бесконечно долгий свет –

незримое пространство для души

молись в нём, мыслетворствуй и пиши.



Вот так бы час за часом, день за днём,

в убежище бревенчатом своём,

без лавок и посудного битья

на печке век валялся мой Илья



беспомощен житейски, неуклюж,

укутанный в безвылазную глушь,

средь рукописей и массива книг,

что медленно, построчно – как ледник,

слоями нараставший искони,

подтаивает в мартовские дни.



Постукивая мерным молотком,

здесь стихотворчество созиждет дом,

выравнивающее мой хребет,

нашаривающее Божий след

мерцающим фонариком своим.

Но – шествующее ли в ногу с Ним?