Текст [img]http://l-stat.livejournal.net/img/userinfo_v8.svg?v=17080?v=146.10[/img]domestic_lynx хорошо описывает диссонанс, возникающий у меня последние годы, после возващения из лесов и болот в празднующие города...

Когда человек или даже целый народ живёт постоянно мыслями о прошлом – это плохой признак. Это значит, что в настоящем у него нет ничего достойного гордости. Нечем ему гордиться в настоящем.

Оригинал взят у [img]http://l-stat.livejournal.net/img/userinfo_v8.svg?v=17080?v=146.10[/img]domestic_lynx в О ПРОШЕДШЕМ ДНЕ ПОБЕДЫ. Непраздничные заметки В День Победы я, как всегда, вспомнила своего отца-фронтовика, провоевавшего всю войну на ленинградском фронте. А до того – ещё и Финскую. Что бы он сказал, как бы смотрел на все эти празднования?

Ну, такой простой вопрос: его бы радовали эти торжества? Хотел бы он в них участвовать?

Уверена, что нет. Менее всего на свете он был ветеран – по жизненной роли. Он всегда иронизировал над этим термином – ветеран. Смеялся: «Ветеран или ветеринар?». Кстати, термин этот в широком употреблении появился, сколь я могу судить, к 20-летию Победы. До этого сами участники войны, конечно, отмечали 9 мая, но в частном порядке. Позднее, при Брежневе, тему Великой Отечественной очень продвигали и в школы приглашали ветеранов. Я хотела привлечь отца, но он неизменно отказывался. Говорил: кто побывал на настоящей войне, хочет её забыть, а вспоминать любят повара и интенданты. Любопытно, что сегодня ВСЕ без исключения участники марша Бессмертного полка, к которым обращались корреспонденты, словно сговорившись, отвечали: «Мой дед/прадед не любил вспоминать и рассказывать о войне».
Моему отцу вообще не нравилась патетика, особенно патриотическая – всегда морщился, когда начинали уж очень навязчиво звенеть о Родине, партии и прочем подобном. Говорил, что надо больше и умнее работать, притом не языком, а головой и руками. Потому, наверное, недолюбливал журналистов – за эту самую работу языком, минуя голову.

Что могло бы обрадовать моего отца и других подлинных фронтовиков? Ни на минуту не сомневаюсь: подлинные успехи нашей страны. Её технические достижения, наука, мощное промышленное развитие, военная сила, рост народного благосостояния. Такие успехи, которые бы заслонили былую Победу, сделали бы её просто историческим фактом. Да, великим. Но – историческим. Вроде Бородина или Куликовской битвы: что-то большое и внушающее гордость, но – в прошлом. А жить надо в настоящем, думать – о будущем.

Когда человек или даже целый народ живёт постоянно мыслями о прошлом – это плохой признак. Это значит, что в настоящем у него нет ничего достойного гордости. Нечем ему гордиться в настоящем.

Да, в тяжёлый момент жизни человек вспоминает миг своего торжества, своего достижения – и черпает из этого былого силу, энергию. Так же поступает и народ: когда-то победили, сумели, одолели – сдюжим и сегодня. Это понятно и объяснимо. Но нельзя же вечно черпать силы в прошлом! Нельзя вечно опираться на дедов-ветеранов. В этом есть что-то убого-инфантильное. Пора, пора становиться на собственные ноги. Понимаю: живущим поколениям, родившимся в 50-60-х годах и позднее – нечем особо гордиться. И перед дедом-ветераном стыдно: то, что деды завоевали в боях, что построили – всё это кинули псу под хвост, всё пустили по ветру. Не мы, говорите, пустили? Мы не при чём? Это они, начальники, пустили? А начальники – они что, с Луны к нам прибыли? Это тоже часть нас, часть народа. Самая бойкая, энергичная, пробивная. К сожалению, это правда – не праздничная, стыдная правда, которую предпочитают забыть, словно ничего такого и не было.

Вот вышли бы мы с отцом на улицу, прогулялись бы по нашему посёлку, в Москву бы съездили. Уверена: ему понравилась бы чистота улиц, благоустройство. Он очень ценил благоустройство. Заботился, чтоб на территории заводов сажали цветы и цветущие кустарники. А вот патриотические надписи на импортных автомобилях – это, наверняка, он счёл бы смехотворным. А вот если бы узнал, что от станкостроения, в котором он проработал всю жизнь и достиг больших успехов, за которые его наградили орденом Трудового Красного Знамени, осталось всего 10%, а от заводов, где он работал – и вовсе ничего не осталось, - тут ему было бы не до смеха. Когда я думаю об этом, то даже радуюсь, что отец до самого главного развала – не дожил; умер в 1989 г.

Мы наших дедов-фронтовиков предали. Не только тем, что мало о них заботились, не дали своевременно квартиры и путёвки в санатории. Мы предали их в более глубоком смысле – тем, что бросили, сдали ни за понюшку табака всё то, за что они воевали. Предали тем, что развалили всё то, что они строили. И, допустив всё это, мы раскатываем на иностранных тачках (в том числе, кстати, и немецких) и, благодушно размахивая флажками и шариками, клянёмся в верности традициям и объявляем 9 мая главным днём календаря. Мы как-то словно забыли, что наши деды не только воевали, но они и отстроили, подняли из руин страну, они сделали её второй мировой сверхдержавой.

Особо энергичные празднования – это плохой знак. Знак беды. Знак того, что мы сами – ничего не значим, и никаких свершений за собой не числим. Кстати, не случайно развёрнутые празднования начались при Брежневе, когда развитие затормозилось и страна начала жить по инерции, не ставя перед собой никаких серьёзных задач. Когда-то, при известии об очередном монументе, мой отец процитировал Некрасова: «Нужны нам великие могилы, если нет величия в живых». Это очень точный симптом.

Такие вот непраздничные мысли пришли мне при воспоминании об отце-ветеране.