«Мощный и одновременно трогательный и ранимый», – говорили коллеги и друзья о Юрии Богатырёве. Десятки фильмов с его участием вошли в золотой фонд советского кино: «Свой среди чужих…», «Родня», «Два капитана», «Неоконченная пьеса для механического пианино»… Образы, созданные актёром, за его столь недолгую жизнь, до сих пор восхищают и зрителей, и профессионалов. В МХТ имени Чехова, где служил актёр, прошёл вечер, посвящённый 70-летию со дня рождения Юрия Богатырёва. Репортаж Ирины Разумовской.




Придя на вечер памяти своего любимого артиста, зрители сначала попадали в Зелёное фойе. Здесь расположилась выставка рисунков и шаржей кисти Юрия Богатырёва. «Талантливый человек талантлив во всём» – это про него. Узнаются все. Например, Константин Райкин, с которым они были однокурсниками и близкими друзьями.

«Он меня рисовал совершенно «левой рукой, левой ногой», он знал, как меня сделать – это всё было безумно похоже. У меня дома есть несколько его работ. Потом он меня превратил в какой-то знак, я у него был как роспись – не отрываясь, сразу рисовал. Освоил меня!» – вспоминает Константин Райкин.

Богатырёв свои рисунки многим дарил, он вообще был щедрым на подарки. Широта души – одно из главных его качеств. И играл он так же – отдаваясь целиком, без остатка, каждой роли. Театральные – остались лишь на фотографиях из архива МХТ. Авангард Леонтьев вспоминает, как играл с ним в «Двенадцатой ночи»: «Юра играл шекспировско-самойловский текст с большой иронией – так шаржировал этого персонажа, так издевался над ним, хотя и в то же время давал понять, насколько искренне и глубоки чувства Орсино, влюбившегося в Виолу».

Это был спектакль в «Современнике». Оттуда в 1977-м Юрия Богатырева позвал в МХТ Олег Ефремов. Валерий Фокин с сожалением говорил в этот вечер о том, что только, когда увидел Богатырёва на этой сцене, понял, какого артиста упустили и не разглядели в «Современнике». Многие не могли не вспомнить, как он играл в эфросовском «Тартюфе».

«Не знаю, придумал ли это Эфрос, или Юра, или они вместе, но Калиант произносил свои речи с пулеметной скоростью. Это было физически тяжело – но в истории театра не было такого, что на второй выход Калианта уже были аплодисменты. А на каждый уход просто последние реплики покрывались овациями», – отмечает актер, художник, сценарист Александр Адабашьян.

«Это роль второго плана, но то, что они придумали с Эфросом – высший пилотаж. Он падал в обморок в конце. У меня даже сейчас мурашки! Это был номер, не концертный, но театральный, драматический Я ходил и ходил – на него, прежде всего», – признаётся заслуженный артист России Игорь Золотовицкий.

Предел его возможностей работавшие с ним артисты и режиссеры так и не определили. А какой сценический простор он бы мог ещё освоить! Юрий Богатырев свою фамилию абсолютно оправдывал – он был, конечно, богатырь – по мощи, по таланту… от Бога.

Новости культуры