9 февраля, 2017.



Елена Пустовойтова
В Европе верят, что окрепшие страхи вокруг Brexit диктуют банкам, удобно расположившимся в Лондоне, заняться поисками новой квартиры в юрисдикции Евросоюза, дабы не потерять преимущества, которые ЕС даёт инвестиционным банкам: имея небольшую «дочку» где-нибудь в Париже или Франкфурте, продавать свой продукт – деньги – в 28 стран Европы плюс Исландия, Норвегия и Лихтенштейн. Только побегут ли лондонские банкиры в направлении через Ла-Манш? В Берлине уверены в этом и даже примеряются к тому, чтобы перехватить у Лондона лавры банковской столицы Европы. Расчёт делается на то, что банки, страховые и инвестиционные компании со всего мира, начав сокращать своё присутствие в британской столице, будут переводить часть бизнеса на территорию ЕС. Претендентом номер один считается Франкфурт-на-Майне. Там находятся штаб-квартиры главных немецких банков и инвестиционных компаний, крупнейшая фондовая биржа континентальной Европы и, конечно, Европейский центробанк (ЕЦБ). Правда, ушедший год уже сыграл с городом Франкфуртом злую шутку. В прошлом феврале Лондонская и Франкфуртская фондовые биржи готовились слиться воедино и зарегистрироваться по британским законам в Лондоне. А тут – Brexit. И биржевикам осталось только развести руками.
Есть надежды разбогатеть на Brexit и у Парижа. Кстати, там уже находится Европейское управление по надзору за рынком ценных бумаг ЕС (ESMA). Финансистов охотно примут Люксембург, Дублин, Амстердам… Конечно, ни один из этих городов не сможет назавтра стать финансовой столицей Европы, но заманить к себе хотя бы часть высокоприбыльного бизнеса им бы хотелось. Тут есть что делить.
Ещё десять лет назад рыночная капитализация европейских фондовых рынков обошла рынок США и достигла 15,8 триллиона долларов. Доходы европейских инвестиционных банков догнали доходы банков в США. При этом, несмотря на то, что американские банки берут комиссию в два раза больше, чем европейские, доходы европейцев в прошлом году были выше на 0,2 миллиарда долларов. При этом – в чем сила лондонского Сити - почти 80 процентов европейских инвестиционных банковских операций обязательно проходят через него. Гигантские доходы этого бизнеса позволили здешним банкирам по итогам прошлого года выдать 17 миллиардов бонусов своим работникам. А торговля иностранной валютой! Этот рынок ежегодно растет в Лондоне на 39 процентов. Почти 80 процентов европейских хедж-фондов управляются из Лондона, их норма прибыли в ушедшем году составила 16 процентов, вдвое больше, чем у хедж-фондов в США. Только на Лондонской фондовой бирже и только за прошлый год добавилось 419 новых размещений.
Вся эта цифирь означает, что лондонский Сити стал европейским финансовым центром, свободно продающим товары и услуги 28 странам с экономикой в 19 триллионов долларов и населением более полумиллиарда человек. И если эта дверь на единый европейский рынок захлопнется, то всё-таки куда банкиры побегут? Как резонно замечает Associated Press, «Франкфурт, Париж и Дублин… торопятся с ухаживаниями за банковскими талантами из Великобритании, но ни один европейский город не соответствует лондонскому Сити по глубине финансового рынка, его экспертной масштабности или регулятивной притягательности».
А главное в том, что сами руководители банков опасаются, что погрязший в бюрократии Брюссель с его многочисленными контролирующими офисами будет сопротивляться притоку новых финансовых фирм. И вместо того чтобы переносить часть своих операционных систем на континент, есть большой соблазн пересечь Атлантику, где банкиров ждёт самый мощный и развитый финансовый центр в Нью-Йорке.
Движение в этом направлении – за океан – наверняка ускорит тот факт, что 3 февраля президент США Дональд Трамп подписал указ, ослабляющий государственное регулирование финансовой сферы в США. Речь идет о пересмотре и смягчении закона Додда-Франка, названного так по именам его разработчиков — сенатора Кристофера Додда, председателя банковского комитета Сената США, и Барни Фрэнка, председателя комитета по финансовым услугам палаты представителей конгресса (точное название закона - Wall Street Reform and Consumer Protection Act, Закон о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей ). Подписанный президентом Бараком Обамой 21 июля 2010 г. и 15 июля 2011 г. вступивший в силу, закон Додда-Франка охватывал самые разные аспекты финансовой деятельности и содержал большой набор инструментов, призванных предотвращать возникновение новых финансовых кризисов (финансовый кризис 2008-2009 годов оставил 8 миллионов американцев безработными).
Трамп поручил своему министру финансов пересмотреть комплекс поправок к закону Додда-Франка, «сковывающих американскую экономику». На заседании консультативного совета предпринимателей Дональд Трамп заявил: «Здесь собрались банкиры. И никто не сможет рассказать лучше о законе Додда-Франка, чем глава банка JP Morgan Chase Джейми Даймон. Мы отменим многие положения этого закона, потому что, откровенно говоря, многие мои друзья-бизнесмены не могут брать кредиты, они не могут получить деньги, потому что банки не позволяют им». Созданное на основе закона Додда – Франка Бюро финансовой защиты потребителей (Consumer Financial Protection Bureau) защищало обычных граждан от злоупотреблений в практике банков, ипотечных компаний, эмитентов кредитных карт, краткосрочных кредиторов, коллекторов долгов и прочих финансовых организаций. Клеркам запрещалось подталкивать клиентов к рискованным инвестициям и займам с большими комиссионными и платежами, которые могли бы «съесть» их пенсионные накопления, сделанные за всю жизнь. Банкиры, естественно, считали, что это «ограничивает выбор пенсионных инвесторов».
То, что ослабление финансового регулирования развяжет банкирам руки, не может не понравиться лондонскому Сити. Всё-таки объём торговли Великобритании с Соединёнными Штатами лишь не намного меньше, чем со всеми континентальными странами ЕС, вместе взятыми. Так что не надо удивляться, если вместо Трансатлантического партнёрства США – Евросоюз появится соглашение о свободной торговле США – Великобритания. И вариант, при котором европейские банкиры с континента будут рваться в Лондон с самыми привлекательными предложениями, особенно если лондонский Сити сговорится с нью-йоркским Уолл-стрит, становится совершенно реальным.