3 августа, 2017.



Антон Веселов
25 июля в Санкт-Петербурге состоялась встреча президента В. Путина с вице-президентом Ирака Нури аль-Малики, который прибыл в Россию с рабочим визитом. Накануне в Москве посланца Багдада принял глава МИД С. Лавров. С чем приезжал в Россию бывший премьер Ирака Нури аль-Малики – фигура, мягко говоря, неоднозначная?
В преддверии своей поездки аль-Малики заявил в интервью РИА Новости, что в ходе переговоров намерен сосредоточиться на необходимости активизации роли России в регионе и активизации экономических отношений в энергетике и торговле. Кроме того, сказал он, речь в ходе переговоров пойдет о поставках российского вооружения иракской армии. В переговорах, однако, не могла не присутствовать и ещё одна тема.
Впрочем, по порядку. 20 июля советник президента России по военно-техническому сотрудничеству Владимир Кожин подтвердил факт подписания контракта с Багдадом на поставку танков Т-90. «Приличный контракт на большую партию, конкретную сумму назвать не могу, количество большое», – заявил Кожин. Крайне осторожные выражения чиновника объяснимы: в ноябре 2012 года, всего через две недели после заключения контракта на поставки в Ирак российских вооружений на сумму свыше 4 млрд долларов, в Багдаде объявили: «Сделка была аннулирована. Когда премьер Нури аль-Малики вернулся из России, у него были некоторые подозрения в коррупции, поэтому он решил пересмотреть всю сделку». Одновременно Нури заверил Вашингтон, что США остаются главным стратегическим партнёром Багдада. Контракт с РФ в итоге был исполнен, а скандал замят, но он не остался незамеченным. Примечательно, что сегодня аль-Малики не курирует в Ираке вопросы ВТС.
После того как в 2014 году США настояли на смене премьера в Ираке, Нури аль-Малики превратился из горячего сторонника отношений с Соединёнными Штатами в фигуру иного плана (и одновременно с Ираном, одно в его глазах не противоречит другому), его ориентация изменилась. Накануне визита в РФ он заявил: «Если бы не российская позиция, регион полностью был бы уничтожен, карта его была бы новой и необычной… без подхода России к сирийской проблеме, отличающегося от подхода США, пал бы режим в Сирии, благодаря этому активизировались бы террористы, изменилась бы карта региона, в итоге это привело бы к падению Багдада».
В связи с этим показательно, что 19 июля в интервью российскому арабоязычному спутниковому каналу «Русия аль-Яум» глава парламентского комитета по обороне и безопасности Ирака Хаким аз-Замили подчеркнул, что расследование в отношении виновных в сдаче Мосула близится к завершению – более 150 страниц подготовленного заключения свидетельствуют о личной ответственности бывшего верховного главнокомандующего Нури аль-Малики (он возглавляет список из 33 человек), а это означает, что перспективы бывшего премьера – трибунал или вновь эмиграция (он прожил в изгнании с 1980 до 2003 года). Впрочем, Нури аль-Малики видит для себя третий вариант – вернуться в кресло премьера на грядущих в 2018 году выборах и старается набрать очки….
«Наш интерес в том, чтобы дружественная Россия присутствовала в Ираке, тем самым создавалось бы равновесие. Мы не хотим, чтобы это равновесие было нарушено и в политическом плане в пользу той или иной внешней стороны», – заявил он 24 июля в понедельник на встрече с С. Лавровым. По его словам, «сейчас мы нуждаемся в более активном вовлечении России в иракские дела — это касается в первую очередь энергетики. Сейчас, когда мы покончили с ИГ, Ирак нуждается в инвестициях в сфере энергетики и торговли. И мы хотели бы, чтобы российские компании играли важную роль в этом».
Бывший премьер, однако, не может не знать, что именно на иракской стороне лежит ответственность за те огромные трудности и проблемы, которые испытывают российские компании, работающие в Ираке. Так, ЛУКОЙЛ с многомиллиардными вложениями в развитие проекта «Западная Курна-2», начиная с 2010 года, до сих не достиг и половины от планируемого уровня добычи нефти, и одна из главных причин тому – бездействие (либо бессилие) иракских властей против многочисленных случаев блокады объектов, похищений сотрудников подрядных организаций с целью выкупа, шантажа, угроз и даже применения оружия. Многократно отмечались случаи обстрелов автотранспорта; несколько раз ситуация доходила до обсуждения возможного прекращения деятельности и эвакуации персонала. Не случайно в августе 2015 года премьер Хейдар аль-Абади был вынужден отложить все дела и лично экстренно прибыть на месторождение: местные жители заблокировали водозабор на реке Евфрат, который обеспечивает работу ключевой инфраструктуры проекта, включая УПН (установка по переработке нефти), где производится очистка добытой нефти от примесей. Переговоры прибывшей с премьером группы генералов армии и полиции с лидерами организованной блокады завершились требованием к ЛУКОЙЛу предоставить несколько тысяч рабочих мест и вложить дополнительные средства в развитие социальной сферы.
Главным же в ходе встреч и переговоров в Москве стал, как представляется, вопрос о грядущем референдуме в Иракском Курдистане в сентябре сего года и последующем провозглашении независимости. Тема для Багдада крайне болезненная, и то, что в Россию был направлен именно Нури аль-Малики, – не случайно: в случае провозглашения иракскими курдами независимости вероятность вооружённого конфликта очень высока, причем конфликта, выходящего за пределы Ирака.
«Курдистан не может стать отдельным государством ни с точки зрения закона, ни с точки зрения конституции. Курды определили свою судьбу, когда голосовали за конституцию и решили, что Ирак – это федеративное государство. Они не имеют права каждый день выбирать свою судьбу… Возможно, референдум о независимости состоится, но Курдистан не может отделиться», – отметил аль-Малики в том же интервью РИА Новости. Он известен как ярый противник отделения Курдистана, последовательно выступающий за применение самых жёстких мер в целях недопущения дезинтеграции страны.
Примером могут служить действия Нури аль-Малики в 2012 году, когда он распорядился сформировать оперативное командование «Тигр» (по названию реки) с зоной ответственности, включающей спорную провинцию Таамим (курды называют её Киркук и считают исторически своей). Ответная реакция была быстрой – курды в ультимативной форме потребовали вывести войска и отказались вступать в переговоры. По приказу аль-Малики группировку стали наращивать (было переброшено до 10 бригад), но с противной стороны в ответ стянули свыше 15 000 бойцов пешмерга, а также бронетехнику, полевую артиллерию и другое тяжёлое вооружение. Дело дошло до того, что курды сбили иракский разведывательный беспилотник, обстреляли ударный вертолёт армейской авиации, в ряде районов провинции произошло несколько локальных боестолкновений, в результате чего с обеих сторон были убитые и раненые. Руководство Курдской автономии ясно дало понять, что не потерпит силового давления и готово воевать. Нет сомнений, что вопрос сегодня стоит ещё более остро; как Багдад, так и Эрбиль, настроены решительно.
24 июля на пресс-конференции по итогам переговоров с С. Лавровым Н. аль-Малики подчеркнул: «Мы надеемся, что система будет построена на основе политического большинства, которое воплотит интересы иракского народа без учета религиозной или национальной принадлежности». Учитывая, что «политическое большинство» в современном Ираке означает господство шиитов, такое заявление не прибавляет оптимизма относительно перспектив развития ситуации, особенно если принять во внимание, что именно Нури аль-Малики был одним из главных инициаторов масштабных притеснений и травли иракских суннитов-арабов. Необходимо подчеркнуть: курды в своём большинстве тоже сунниты.
Реакция российской стороны при обсуждении курдского референдума была в высшей степени сдержанной и аккуратной. Глава МИД Сергей Лавров высказался очень осторожно: «Рассчитываем, что при принятии окончательных решений будет просчитано все, что касается политических, геополитических, демографических и экономических последствий этого шага, в том числе с учётом того, что курдский вопрос шире границ современного Ирака и затрагивает ситуацию в целом ряде соседних государств. Курдский вопрос играет большую роль и занимает ведущее место в процессах урегулирования кризисов, которые сейчас разворачиваются в регионе».
В интервью курдскому телеканалу «Рудав» глава российского МИД выразился в том же ключе: «Мы рассчитываем, что воля курдского народа будет выражена мирно, и окончательные формы реализации результатов референдума будут сформулированы таким образом, чтобы учесть все факторы, о которых я сказал, в том числе обстановку в регионе и позиции соседних с Ираком стран». В заключение дипломат вновь подчеркнул: «Как показывает история, в целом ряде случаев проведение голосования отнюдь не означает, что на утро все вопросы будут решены. Это процессы, которые, повторю, очень важно выстраивать ответственно с учетом огромного значения, которое курдский вопрос имеет для всего региона». Таким образом, при всей сдержанности выражений, глава МИД России достаточно ясно и недвусмысленно обозначил позицию Москвы.