7 марта, 2017.



Петр Искендеров
Сербия рассчитывает на расширение военно-технического сотрудничества с Россией в различных областях, и в частности в военно-воздушной сфере. Таким стал лейтмотив пресс-конференции, организованной в Белграде Министерством обороны Сербии. «В том, что касается нас, – мы готовы хоть завтра принять самолеты МиГ-29, которые нам предоставит Россия, с тем чтобы как можно скорее начать их ремонт и модернизацию», – заявил сербский министр обороны Зоран Джорджевич. По его словам, соглашение уже подготовлено, и теперь оно должно быть одобрено на самом высоком межгосударственном уровне, а сербская сторона рассматривает три варианта переправки российских истребителей – военно-транспортным кораблём, военно-транспортными самолётами или посредством организации самостоятельного перелёта эскадрильи. В последнем случае, правда, необходимо получить разрешение тех государств, через которые может быть осуществлен перелёт. С этим могут возникнуть проблемы, учитывая членство указанных государств в НАТО.
При этом сама Сербия стремится стать экспортёром оружия на ключевых рынках. По данным национального министерства обороны, в 2016 году экспорт сербских вооружений составил 484 млн долларов, а в текущем году правительство намерено выйти на уровень 510 млн долларов, полученных от оружейного экспорта. Среди основных пакетов, предлагаемых потенциальным покупателям, – самоходные гаубицы и 107-миллиметровые ракеты, предназначенные для использования в условиях пустыни. Соответствующие предложения были сделаны, в частности, Объединённым Арабским Эмиратам.
Количественные показатели, названные сербским министром обороны, выглядят скромными, но в данном вопросе следует учитывать все проблемы новейшей истории Сербии, пережившей жестокие санкции, массированные натовские бомбардировки и последующий период внутриполитической чехарды и перманентного финансово-экономического кризиса. И тот факт, что сегодня Сербия пытается выйти (а вернее – вернуться) на мировые оружейные рынки, восстанавливая и развивая при этом сотрудничество с Россией, является очень показательным.
Тем более что соседи Сербии отнюдь не преисполнены пацифизма. Намерение Хорватии разместить на своей территории ракеты, способные держать под прицелом все Балканы (и не только), уже дало повод заговорить об угрозе начала полномасштабной региональной гонки вооружений. Если же добавить сюда размещение элементов системы американской ПРО в Румынии и активное стремление НАТО втянуть в свои ряды Черногорию (при полной готовности правящей в Черногории коалиции вступить в ряды альянса), Сербия действительно может оказаться в военном кольце.
Здесь следует учитывать ещё одно обстоятельство. Если ведущим государствам мира и международным институтам пока удаётся поддерживать межгосударственные отношения на Балканах в состоянии определённого равновесия и даже улучшения, то межэтнические и межконфессиональные проблемы в регионе не только никуда не исчезают, но, наоборот, обостряются. К этому надо добавить приток мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки, среди которых есть потенциальные террористы.
В сложившейся ситуации именно всестороннее и взаимовыгодное политическое, военно-техническое и торгово-экономическое сотрудничество с Россией выступает для Сербии одним из тех геополитических «якорей», которые способны придать устойчивость сербскому государственному кораблю. В качестве второго такого «якоря» можно рассматривать трансформацию внешнеполитических приоритетов новой администрации США. В этом плане можно согласиться с мнением сербского аналитика Драгомира Анджелковича (Dragomir Andjelkovic), почувствовавшего на Балканах «запах больших перемен» и подчеркивающего, что новый американский президент Дональд Трамп «не намерен вести холодную войну против России и ради этого разжигать вокруг нее пожар. Его цель - исламский терроризм, Иран и Китай». Указанное обстоятельство, по его мнению, открывает «окна возможностей» для Сербии, поскольку, полагает Драгомир Анджелкович, «сербская позиция по проблеме Косова и Метохии, а также Боснии и Герцеговины имеет для Путина намного большее значение, чем мусульманская или албанская позиция для Трампа».
Одной из таких возможностей, по мнению сербского аналитика, может стать даже территориальное переформатирование балканского региона с учётом интересов Сербии: «возможное (комплексное) разделение Косова и Метохии с параллельным признанием права на самоопределение Республики Сербской (и переговорами с Черногорией о некой форме соединения)». «Более благоприятные обстоятельства для нас, - пишет Анджелкович, - сложатся, я уверен, в ближайшем будущем, и только тогда стоит влиться в процесс создания новых территориально-государственных договорённостей».
Здесь надо заметить, однако, что приводимый расклад теоретически может быть реализован лишь в том случае, если сербские власти станут проводить более независимую политику на международной арене, отказавшись от догматических представлений о приоритете евроинтеграции для Сербии. Реальность такова, что сегодня меньше всего что-либо зависит в балканских да и в общеевропейских делах от Европейского союза. И это касается не только общеполитических вопросов или миграционного кризиса. На кону уже святая святых евроинтеграции – единая валюта. Именно так следует расценить решение парламента Нидерландов провести собственное расследование «по вопросу о будущем евро». Цель расследования – «проверить, насколько единая валюта выгодна для страны и, возможно, рекомендовать выход» Нидерландов из еврозоны. Германская Die Welt справедливо заметила в связи с этим: «Если даже такая образцовая страна, как Нидерланды, недовольна общей европейской валютой, это роковой сигнал для валютной зоны».
Нетрудно представить силу эффекта домино, который может в этом случае последовать. Так что сербская заявка на вступление в Евросоюз ещё, быть может, переживёт еврозону.