Нефинансовый сектор недооценивает риски, которые несет в себе валютное кредитование, сообщила глава ЦБ Эльвира Набиуллина на пленарном заседании Международного финансового конгресса. «Мы изменили регулирование и сделали валютную деятельность менее привлекательной — и с точки зрения привлечения депозитов, и с точки зрения выдачи кредитов. И мы видим, что финансовая сфера, в принципе, управляет валютным риском, но вопросы возникают не только к финансовой сфере, но и к нефинансовой. Компании нефинансового сектора наращивают валютные кредиты, им кажется, что они более дешевые. Если берут валютные кредиты по более низкой ставке — не всегда понимают, что там есть валютный риск. И у компаний-экспортеров возникает ощущение, что эти риски естественным образом захеджированны, потому что есть валютная выручка. Но мы понимаем, что могут происходить внешние шоки разного рода, из-за которых этот естественный хедж может не сработать», — выразила обеспокоенность Набиуллина. Глава Минэкономразвития Максим Орешкин, в свою очередь, напомнил, что в кризисные 2008 и 2014 годы частный сектор не справился с валютными рисками. «Например, наши нефтяные компании считают себя долларовыми компаниями, хотя если посмотреть историю, станет понятно, что рублевая цена нефти на самом деле ведет себя устойчивее долларовой. Поэтому большой объем валютного долга для них обернулся очень высоким стрессом в тот момент, когда нефтяные цены упали. Мы все прекрасно помним ситуацию 2008 года, 2014 года. В обоих случаях без помощи государства частный рынок не справился бы с валютными рисками, которые были у них на балансе. Если бы государство не оказало бы им помощь и в том и в другом случае, мы увидели бы цепную реакцию в целом для финансовой системы», — пояснил Орешкин. По его мнению, для контроля валютных рисков государству следует «оставить неизменным сохранение принципов плавающего валютного курса, стараться отслеживать долгосрочные системные риски и смотреть, как эти риски могут повлиять на финансовую стабильность в перспективе нескольких лет».