Автор: Александр Белоус





Мы пошли за земляникой в лес сосновый утром ранним.

Солнышко едва вставало. По реке гулял туман.

Комары вгрызались в тело, как голодные пираньи.

Всю дорогу громко лаял увязавшийся Полкан.



На траве роса лежала так обильно-хлебосольно,

что намокла сразу обувь, став тяжёлой и сырой.

Мы преград не замечали, наслаждаясь бодрым соло

голосистой незнакомки и дышали резедой.



Воздух свежий и прохладный, наполняя альвеолы,

заставлял трезвее мыслить и весомо намекал:

если вы хотите с вЕрхом туес ягодой наполнить,

надо торопиться, ибо в бор валит и стар и мал».



Мы не вняли наставленьям в это бархатное утро

и ползли, как черепахи, обалдев от красоты.

Забывая про работу, я удачно каламбурил

и дарил тебе, как рыцарь, откровенные цветы.



А овчар большеголовый в руки долго не давался,

прыгал, как умалишённый, преданно хвостом вилял, –

муравейник растревожил, ёжика пугал напрасно,

метки ставил где попало, сделав дружеский оскал.



Только возле самой речки, где кувшинки млели в ряске,

состязались водомерки, язь охотился на мух,

пса мы взяли за ошейник, перешли мосток с опаской,

а с пригорка с юной силой в ноздри бил смолистый дух.



По тропинке мы взобрались ближе к синеве певучей,

углубились в молчаливый, строгий, сказочный, густой;

по настилу бурой хвои шли, отбрасывая сучья,

и дивились, как московки ловко пьют грибной настой.



Наши слаженные глазки с зоркостью всегда дружили

и усердно кочевали около, вблизи, вдали.

Попадались дрок, бессмертник, сыроежки в паутине…

Только розовато-сладких отыскать мы не могли.



Так уж получилось, други, что когда мы отпуск взяли

и наехали в деревню, снежнo ягода цвела;

из-за сильных частых ливней слабо проходила завязь,

но теперь, на вёдро глядя, веселей пойдут дела.



На совете мы решили, что спешить домой не надо;

завтра – уезжать на море, и, рассудку вопреки,

пусть на целый день нам станут жизнерадостной наградой

клеверный ковер, стрекозы, говор вдумчивой реки.



Ужиком петляла Мерла в сочно-красочной долине.

Мир речушки беспрестанно бредил, буйствовал, бурлил.

В камышах гнездились утки, пьявки извивались в тине,

а на берегах толпились пижма, зюзник, девясил.



По мечтательному склону ноги нас несли недолго.

Жук, кружа над водоёмом, дерзкий протрубил сигнал.

Мы стремительно разделись, пса позвали на подмогу

и гуртом ввалились в воду, рыбью молодь распугав.



С нами словно забавлялся любознательный Солярис.

Облака гопак плясали, солнце пело и пекло.

Досиня мы накупались,

докрасна назагорались,

допьяна нацеловались

и, когда уже смеркалось, пошагали на село.



А под звёздной плащаницей думы хмурые бродили:

что расскажем поселянам мы про ягодный народ, –

как живёт он поживает в царстве мхов, трухи и гнили,

с кем воюет, дружбу водит и кого на пир зовёт.



С шишками и васильками в час чудесный, луноликий

огородами прокрались, скрыть желая наш позор…

Мы на кухне пьём с друзьями чай с вареньем из клубники,

и про тот поход бесславный вьётся плавный разговор.