Ну хорошо, давайте о насущном. Вот вспыхивает яркая вспышка - зажглась лампа, взошло солнце. В глазах зеленые круги. Дело известное, послеобраз имеет дополнительный цвет. Восприятие так устроено, после яркого впечатывания у нас возникает подобный по форме образ дополнительного цвета и долго еще плавает в глазах.

Или вот встречаемся мы с человеком, он на нас производит яркое впечатление. Какое-то его качество. В психике долгое время еще живет послеобраз, окрашенный дополнительно в смысле эмоциональной реакции. Это - одно из объяснений "принципа забвения основателя", почему редко упоминают предшественников, от которых заимствовали какую-то мысль. Не только поэтому, конечно, но и поэтому. Это одна из причин проблем, которые ждут в общении с тренером, учителем и т.п. Если это не формально, если учитель настоящий, возникнет послеобраз. То, что было объяснением, рассказом - станет скучной дидактикой, тираническим впечатыванием. Учитель приобретет неприятные черты характера, с ним придется выстраивать очень сложные отношения. Если, конечно, то, что он сказал, было достаточно ярко. Разумеется, масса есть ситуаций, когда человек что-то узнал, у кого-то выучился, и ничего особенного не было. поблагодарил, что называется, губы обтер и дальше пошел. Но если было сильное воздействие, меняющее мировоззрение, рушащее картину мира - такой учитель просто так не уйдет, вслед ему потянутся послеобразы - он в воспоминаниях каким-то окажется. Деспотичным? Скучно-дидактичным? Нагло врывающимся в жизнь? Это уж от деталей зависит - каков учитель, тут даже не так важно, лишь бы яркий, а цвет послеобраза будет обеспечен фактурой зрения воспринимающего, что ему там особенно по глазам ударило. То есть, конечно, обратное качество - мягкость становится вкрадчивостью, ненавязчивость обернется иезуитизмом, прямота грубостью и так далее. Особенно внушает, что этот эффект возникает именно в сильных взаимодействиях.

Часто говорят о "маленьком человечке в кабине огромного робота" - так мыслится сейчас сознание в теле. Этот образ во многом определяет поведение - можно видеть, как стоящи перед тобой человек действует, будто он маленький человечек, управляющий телесной машиной, иногда об этом забывающий, иногда спохватывающийся. И в противовес - образ Гулливера среди лиллипутов. Каждый очень важен для себя, его заботы для него самые важные, мысли его крутятся вокруг его ценностей, его поведения, и любой собеседник для него - крошечный лиллипут, иногда злобный, иногда миленький, только лиллипутов этих очень много. Гулливер в толпе лиллипутов - это образ современного человека в обществе. Он страшно одинок; он во враждебном окружении; никто его не понимает; он бредет со своими ценностями по колено в чужом городе...

Изредка ему встречается кто-то соразмерный. Встреча двух гулливеров - они признают, что сопоставимого роста, начинают разговаривать, как с другим гулливером, а не гулливер с лиллипутом. Это особенные встречи и разговоры, им и цена другая. Но они все же встречаются. Напрашивающееся поучение - что надо не как с лиллипутом и не как с гулливером, а как человек с человеком - понятно: поди, сделай, до такого мало кто дорастает, мы пока гулливеры очень небольшого роста. Как с человеком говорят друг с другом люди, а большинство человеков - с позиции гулливера. Встреча с учителем - это, конечно, встреча двух гулливеров. И неизбежный послеобраз крутит-вертит, рядит гулливера в лиллипута тысячью способов.

Интересно, как с этим послеобразом справляться. Цвет там не противоположный, а дополнительный, доброта кажется не злобой, а слабостью, последовательность кажется не спонтанностью, а упрямством и противоречием фактам. Справлться - это не только "увидеть как на самом деле". Справляться... Скажем, как учитель может использовать этот эффект - для улучшения восприятия, для неразрушения отношений с учеником. Конечно, речь не только об учителе, это просто довольно нейтральная фигура, речь-то о ярком, сильно меняющем человека взаимодействии.

О том, как из этого взаимодействия потом люди выкарабкиваются, чтобы вернуть себе приличный взгляд на мир.